Читать книгу - "Темные силы - Елена Топильская"

Покинув пределы населенного пункта, джип помчался во всю мощь двигателя, Синцов на своей старой тачке едва успевал за ним. Идеальным вариантом было бы, конечно, проследить за джипом до конечного пункта, но судьба распорядилась иначе.

Долетев в аккурат до того места, которое мы с Синцовым по пути в область рассматривали, как идеальную точку для того, чтобы сбросить труп, джип резко притормозил. Синцов, чтобы не вызывать раньше времени подозрений, проехал вперед и сбросил скорость, не останавливаясь совсем, в зеркало заднего вида с трудом различая, что же происходит на темной пустынной дороге.

Происходило же то, что громилы из джипа решили избавиться от своего пассажира. Иванова выкинули с заднего сиденья на разбитую дорогу, прямо в колею; двое конвоиров тоже вышли, и стали производить с сопротивляющимся Ивановым какие-то манипуляции.

И хоть Андрей сильно не любил Иванова, хладнокровно наблюдать за тем, как его убивают, он не смог. Опера выскочили из машины и красиво провели задержание, с большим удовольствием уложив всех громил и за компанию с ними — Иванова прямо на дорогу, лицом в грязь. Вернее, Иванова никуда не укладывали, его просто не подняли, он так и лежал безропотно в колее. Вызвали подкрепление из области и доставили их в местный ИВС[3]. Сейчас там решают, что с ними делать: на видео зафиксирован как минимум состав похищения человека, да в качестве бонуса от капризной оперской судьбы выяснилось, что джип в угоне, угнан за границей — в Германии, и находится в международном розыске, а техпаспорт подделан.

Со следователем задержанные, кроме Иванова, разговаривать отказались, хоть с адвокатом, хоть — без.

Иванов же безмятежно заявил, что понятия не имеет, кто эти люди, зачем они его похитили, и куда везли, и что собирались с ним сделать на краю заброшенного поля. И несмотря на это, и даже, я бы сказала, вопреки тому, что в данных обстоятельствах роль Иванова можно охарактеризовать как роль потерпевшего, местный следователь принял единственное в этой ситуации правильное решение: задержать Иванова вместе с остальными на двое суток. (Было понятно, что без разлагающего влияния старшего оперуполномоченного по ОВД[4]Синцова тут не обошлось). Так что, если, конечно, не вмешается местная прокуратура с криками о нарушении прав человека, то двое суток я могу ощущать себя в относительной безопасности.

Это мне сказали и Мигулько, и Синцов. Я по телефону не стала говорить им, как они ошибаются, и вышло, что кроме родного мужа, никто и не знает о моем автобусном приключении, и что Иванов — не самая страшная для меня на данный момент персона.

Естественно, мне приспичило тут же ехать в область; но мой разумный муж от этого моего решения просто в бешенство пришел и отказался выпускать меня из дому. Впрочем, напрасно он бесчинствовал: никто бы меня все равно на ночь глядя туда не повез. Максимум, что мне разрешили, — это сидеть на кровати с телефонной трубкой в руке и слушать, что мне посредством телефонной связи рассказывают поочередно Костя Мигулько, Андрей Синцов и вызванный туда, в область, дежурный следователь прокуратуры города.

Машину, перед тем, как отогнать на штраф-стоянку, догадались осмотреть с участием судмедэксперта, не поленились поднять местного заведующего моргом. И в багажнике, вместительном джиповском багажнике, нашли обширные загрязнения, по всем приметам похожие на кровь. Интересно, скольких баранов типа Иванова уже катали в этом багажнике по памятным местам области? Однако это было еще не все. Новый день принес новые сенсации.

В биологическом отделении судмедэкспертизы подтвердили, что багажник обильно опачкан человеческой кровью. И быстренько прокрутили ее на группу. Кровь — женская, как минимум двух разных групп.

Предатели из областного бюро тут же слили эту секретную информацию своему коллеге Стеценко.

Узнав о предварительных результатах экспертизы, мой муж примчался ко мне на работу, изъял меня из кабинета и насильно доставил домой, заявив, что до поимки главного злодея, кем бы он ни был, я нахожусь под домашним арестом и носа за дверь квартиры не высуну, а на трудовой энтузиазм прокурора района ему глубоко плевать, поскольку на нем Стеценко после моей смерти жениться не собирается. Я кротко предложила пристегнуть меня наручниками к батарее, но Стеценко только рассмеялся многообещающе и вытащил у меня из сумки ключи от квартиры, а дверь наша обладает такой интересной особенностью, что если ее закрыть на два замка снаружи, то изнутри — хоть с помощью ключей, хоть без них, отпереть ее невозможно.

Спасибо, что мой тюремщик, отбыв по делам, не лишил меня единственного мостика, соединявшего с внешним миром, — старого друга телефона. И я воспользовалась им по полной программе. Для начала я приняла звонок нашего начальника. Он сообщил, что ему звонили из ГУВД, и что в свете последних событий он считает для меня необходимым соблюдать некоторые меры безопасности.

— Сразу скажу, что я не изменил своего мнения об отсутствии в действиях Иванова состава какого-либо преступления, но раз Управление уголовного розыска настаивает, я не возражаю, чтобы вы не выходили на работу до согласования, — сухо сказал он.

В голосе его читалось легкое презрение к прокурорскому работнику, считающему возможным уклоняться от исполнения своих служебных обязанностей по той только, неуважительной причине, что кто-то угрожает ему смертью; а может, мне это показалось, и я несправедлива к нему.

Повесив трубку, я некоторое время собиралась с мыслями, потом потихоньку начала действовать.

Порывшись в прокурорском справочнике, я сложным путем, через наших прокуроров-криминалистов, вышла на методический отдел областной прокуратуры, а через них уже — на прокурорское следствие того района области, где содержались мазурики из джипа.

Местный следователь, во-первых, заверил меня, что прокурорской истерики по поводу содержания в ИВС не только мазуриков, но и Паши Иванова не будет. А во-вторых, выяснилась одна интересная вещь: их криминалисты, заполучив из ИВС Пашины пальчики, отрапортовали, что они засветились в «Папиллоне»[5]. Я поначалу даже не поняла всей значимости этого факта и довольно равнодушно поинтересовалась:

— Небось, по краже какой-нибудь?

— Нет. Но тоже по милицейской подследственности, — ответил мой собеседник. — У нас зимой домик сгорел, пожарники там нашли канистрочку с горючим. Так вот, Пашины пальчики пошли на эту канистрочку. Обидно, что мы раньше его пальчиками не располагали.

— А дела уголовного там нет?

— К сожалению, нет, хотя пожарники дали заключение о том, что имел место поджог. Дело в том, что хозяина домика найти не могут. Там жил наш олигарх местного разлива, может, слышали, — Эринберг. Но дом не на него зарегистрирован. Так мы ни его самого найти не можем, ни владельца дома. А прокуратура без заявления хозяина возбуждать дело не хочет.