Читать книгу - "Пленники Сабуровой дачи - Ирина Сергеевна Потанина"

прятала Демидова книги не столько от фашистов, сколько от наших, пришлось умолчать. Но в общем ситуация была описана душевно. И требуемые для дела функции выполняла — в конце Морской приписал, мол, клад Светлана выкопала и хранит дома, ожидая, когда центральные библиотеки согласятся взять его на учет.

— А в печать когда пойдет? — переспросил Коля, прерывая раздумья Морского.

— Да может, уже завтра. На всякий случай обе версии проверим. И с ослепшим безумцем, и с охотником на сундук.

— Проверим, — улыбнулся Коля. — Хотя, если честно, проверять там нечего. Это я тогда так уцепился, потому что на безрыбье и сундук рыба. А если задуматься хорошенько — никто про этот сундук не знал. Карту Света принесла домой и рассказала про нее Ларисе у нас дома на кухне, без свидетелей. Лариса тот район хорошо знает, потому место запомнила прекрасно. Сказала, что сходит завтра перед работой, просто чтобы осмотреться. Сообразить, какие инструменты нужны для раскопок, и все такое. Достаточно ли будет просто помощи друзей, или нужно будет добиваться выделения бригады. Ну а потом или вдвоем со Светой, или с помощниками собиралась прийти уже целенаправленно за сундуком. Никто, выходит, кроме Светы с Ларой, про эти их планы ничего не знал. Они даже договорились ничего никому не рассказывать, пока не определятся, что именно будут предпринимать, То есть не мог наш злоумышленник про это знать, как ни крути. Так что все же зря мы тебя с этой заметкой вчера мучили. Вечно мы тебе кучу неприятностей создаем…

Выходя из подъезда банного комбината, Морской поймал себя на желании тщательно осмотреться, прежде чем идти дальше. Вокруг вроде бы было относительно безопасно.

— Не только неприятностей, — резонно возразил он другу, когда тот тоже вышел на улицу. — Приятности тоже имеются. Ты вот от ограбления меня сегодня спас. Я, если честно, даже как-то растерялся. Не драться же с этими недоумками?

— А, это? — Коля самодовольно ухмыльнулся. — Это я могу. И драться никакой необходимости не было. Поверь мне, друг, одного правильного взгляда достаточно, чтобы такую шушеру шугануть. Они трусливые в душе, все как один.

— Пятеро трусов, — аккуратно заметил Морской, — в любом случае в выигрыше перед одним храбрецом.

— Но я ведь тоже был один, — не унимался Николай, — а они разбежались.

— Нас было двое…

— Да нет! — разгорячился Горленко. — Все дело во взгляде. Смотри! — решив перейти к наглядной демонстрации, он обогнал друга и, резко развернувшись, начал наступать: — Смотришь в глаза вожаку. Очень серьезно. Ничего не говоришь, прешь вперед. — Он замолчал и вынудил Морского отступить. — Потом делаешь что-нибудь, демонстрирующее серьезность твоих намерений, — Коля резко махнул рукой у самого лица собеседника. — Вот так!

Морской тихо выругался, растерянно провожая взглядом выбитую из его губ папиросу. Поднял на Колю полный осуждения взгляд.

— Все это глупости, — сказал устало. — Не забывай, как ты одет. Увидев военного, мальчишки не пожелали связываться и сбежали. И перестань меня нервировать!

Возможно, перепалка продолжилась бы — Николай не любил признавать собственную неправоту, — но тут к мужчинами присоединилась Света. Судя по всему, встретившись после долгой разлуки, чета Горленко решила впредь не расставаться ни на миг. По крайней мере, на запланированный после бани визит в честь новоселья к Морским супруги собирались пойти вместе. Света поджидала мужа у останков Купеческого спуска.

«Удивительно, что в баню вместе с Колей не пошла!» — мысленно хмыкнул Морской, хотя на самом деле был рад Светлане.

— Я полбазара обошла, — задорно затараторила она, водружая мужу на плечо большую авоську с продуктами, обернутыми различными газетами. И тут же принялась отвечать на еще не заданный мужем вопрос: — Да-да, как я и говорила, там все разрушено. Но люди-то есть. Торговля идет. И не останавливалась никогда. К счастью! Сейчас, например, я очень выгодно обменяла твой паек и твои деньги. Что бы там наши пустомели ни говорили, а деньги — штука полезная. На базаре с их помощью такие лакомства сыскать можно — ни в одном магазине ни за какие карточки ничего такого не получишь. Хорошо, что ты ничего не тратил так долго! С рук все недешево, конечно. Но раз в жизни можно.

— Запрещено же! — удивился Коля, подразумевая запрет на частную торговлю, недавно снова провозглашенный в Харькове.

— Запрещено, — весело пожала плечами Света. — Но продают же! И до войны тоже продавали, вспомни! А знаете, кого я встретила? — она переключилась на новую тему. — Двойрину подругу, Женю-Джавгарат…

— Ничего себе фамилия! — удивился Николай.

— Она уже устроилась работать на фабрику, — не удостоив мужа объяснениями, продолжила Света. — Так радуется, что сложные времена позади и не нужно никакие пирожки печь на продажу. Она молодец! И работать успевает, и на субботники ходить. И мальчишек в школу проводить, и друзьям помочь. Ей Двойра про нашу Ларочку уже рассказала, так Джавгарат какой-то отвар целебный хочет сварить по своим хитрым рецептам. Говорит, Ларочка сразу на ноги встанет… Ой! — Тут Светлана резко остановилась и посерьезнела. — Я забыла, что вы оба не знаете главного — Васька сбежал! Один из наших пленников, — пояснила она Морскому. — Самый молодой и… ну прямо скажем… самый не приспособленный к самостоятельным перемещениям. Так что зря ты, — она уже переключилась на мужа, — с раннего утра мотался по городу, проверяя прошлое Дородного. А я не зря в виновность Павла Ивановича не верила. Не тот он человек, чтобы, даже в самых страшных приступах, на людей с винтовкой бросаться. А вот Васек, он… — Света смутилась. — Да нет, он тоже не мог. Но выходит, что и мог… Я не знаю…

Морской мысленно заметил, что ошибся по поводу «не разлучаться ни на миг». Судя по тому, что Коля кинулся в утренние дела, оставив Светлану в Сабурке, работа все же имела для обоих приоритетное значение.

— Светик, — взмолился тем временем Коля, — ты или напридумывала уже себе всякого лишнего, или толком ничего не объясняешь. Мало ли кто куда сбежал. Я тоже, будь я вашим пациентом, сбежал бы при первой возможности.

— Дело было так, — вздохнула Света. — После ночного приступа Павла Ивановича я так расстроилась, что места себе не находила. Утренняя смена несложная — там помыл, тут прибрал, и свободен уже. Я зашла в палату к нашим пленникам. Ну, в смысле к бывшим пленникам. Да и палата вовсе не их — там еще много кто лежит. Да и Павел Иванович же вообще в другом отделении лежит. Но я не об этом.

— Ты зашла в палату, где лежали Васька и Долгов, и? — немножко слишком нервно перебил Коля.

— И все, — вздохнула