Читать книгу - "Неугомонное зло - Энн Грэнджер"

— Вот, пожалуйста. — Он постучал морщинистым пальцем по снимку. — Кажется, снимали в первый год, когда Эстер уехала в Оксфорд. Вторая девушка — ее подружка; она на каникулах гостила в доме сестры.

Маркби взял тяжеленный альбом и едва не уронил его. На снимке, сделанном, видимо, в разгар лета, стояли две молодые женщины в легких платьях. В одной он безошибочно признал очень молодую Эстер. Она действительно была некрасива, но отличалась здоровой, спортивной привлекательностью. Обеих девушек отличал налет невинности, какой свойствен вчерашним школьницам, вступающим в новый мир, в их случае — волнующий мир университета. Они опирались о каменную стену, но где именно их сфотографировали, Маркби не понял.

Как будто прочитав мысли Маркби, доктор Фичетт сказал:

— Они в Йоркшире… Там жила моя сестра. Только не спрашивайте почему.

Маркби не отрываясь смотрел на девушку, стоящую рядом с Эстер. Хорошенькая, очень хорошенькая, тоненькая, хрупкая… Такого рода красота не увядает с годами. Она и сейчас еще очень привлекательная женщина! Маркби подсунул альбом под нос доктору Фичетту.

— Вы, случайно, не знаете вторую девушку?

Старик покосился на фото и поднял глаза на Маркби.

Глаза его снова злорадно заискрились.

— Конечно, знаю! Это малышка Рут Паттинсон, дочка священника! Помните детский стишок? «Жила-была девчонка с малюсенькою челкой по центру лба прекрасного. Была пристойной, — похвал достойна…» А повела себя плохо — и угодила в беду!

Доктор Фичетт расхохотался, да так, что подавился, и гостям пришлось оказывать ему первую помощь.

— Ребенок? — Пирс пожал плечами. — Ну и что? Такое случается сплошь и рядом.

— Дэйв, не забывайте, дело было в шестьдесят шестом году, а девушка происходила из ультраконсервативной семьи — дочь священника. Отец ребенка отказался на ней жениться. Аборты разрешили только год спустя; но, даже если бы аборты были уже узаконены, вряд ли Рут Паттинсон, при ее религиозном воспитании, прибегла к такому выходу. Ну а подпольный аборт — дело рискованное; к тому же она, скорее всего, даже не знала, к кому обратиться за такого рода помощью. Точно так же она не могла обратиться к родителям. Для них ее беременность стала бы страшным ударом, особенно для отца, ведь он считал, что приходской священник и члены его семьи должны подавать хороший пример остальным прихожанам. Итак, она хотела любой ценой скрыть от них свое положение… Даже не знаю, что бы она сделала, если бы Эстер и ее мать не предложили ей приют в трудное для нее время. Может, все-таки призналась бы родителям… Или не нашла бы в себе сил и решилась на какой-нибудь отчаянный шаг? — Маркби покачал головой. — Меня предупреждали, что доктор Фичетт — настоящий старый сплетник. Так оно и оказалось. Нам повезло, потому что его сведения действительно устарели. Возможно, он бы и забыл о подружке своей племянницы, если бы за последние тридцать лет случилось еще что-нибудь интересное. Но он живет в прошлом, которое для него реальнее настоящего.

— Кто был отцом ребенка? — спросил практичный Пирс.

— Этого мы не знаем. Нам известно лишь то, что рассказал доктор Фичетт. Рут Паттинсон забеременела на последнем курсе университета. Каким-то образом ей удалось скрыть интересное положение до конца учебного года; выпускные экзамены Рут все же сдала. Однако вернуться домой она не могла. Она во всем призналась лучшей подруге, Эстер Миллар. Эстер и придумала выход. Она отвезла Рут в Йоркшир, а мать Эстер проявила чуткость и разрешила Рут пожить в их доме до родов. Не знаю, как они объяснили преподобному Паттинсону и его жене продолжительное отсутствие Рут. Наверное, девушки сочинили что-нибудь убедительное. Например, что мать Эстер больна и они вдвоем за ней присматривают. Ребенок родился в Йоркшире; доктор Фичетт смутно припоминает, что его сразу же отдали на усыновление. Рут вернулась домой, и никто ничего не узнал. Старик в курсе дела только потому, что его сестра все же сомневалась, правильно ли поступает, участвуя в обмане, и спрашивала его совета. Эймиас Фичетт знал, какие неприятности подстерегают студентов и студенток… Кроме того, он был заочно знаком с преподобным Паттинсоном. Отец Рут писал ему длинные письма, посвященные его изысканиям в мифологии. Эймиас считал его психом. Сестре он посоветовал ничего не говорить Паттинсону о положении дочери, иначе, цитирую, «будет только хуже». Пусть лучше Рут родит ребенка втайне, а Паттинсоны пребывают в блаженном неведении. Миссис Миллар, довольная тем, что брат поддержал ее, охотно позволила Рут остаться в ее доме. У Эймиаса имелся и еще один повод снисходительно отнестись к несчастной девушке. Он сказал, что Рут «была очень умной студенткой и закончила курс на отлично». По его словам, он не мог допустить, чтобы ее жизнь пошла под откос.

Пирс долго думал и наконец спросил:

— При чем здесь смерть Эстер Миллар?

— Насколько нам известно, пока ни при чем. Однако теперь мы знаем, почему Рут предложила подруге кров. Она чувствовала себя должницей Эстер.

Пирс просветлел:

— Может, Эстер Миллар собиралась предать дело огласке, рассказать о ребенке?

— Через тридцать пять лет? Какое это теперь имеет значение? И потом, кому рассказывать? Происшествием никто бы не заинтересовался, кроме нас с вами, — возразил Маркби.

— И ребенка, — не сдавался Пирс. — Где бы он ни был. А может, он захотел найти родную мать! Кстати, кто у нее родился — мальчик или девочка?

— По словам доктора Фичетта, кажется, мальчик, хотя он не уверен.

— Значит, сколько сейчас этому парню — тридцать четыре? Вдруг он разыскивает свою мамашу, добрался до Эстер Миллар… — Пирс все больше волновался. — Может, он решил, что Эстер Миллар и есть его мать! Он выследил ее, зашел в церковь и обвинил в том, что она его бросила. Она все отрицала, а он…

— Дэйв, успокойтесь, остыньте, — посоветовал суперинтендент. — Это же не «Ист Линн»![8]

— Кто такая? — не понял Пирс.

— Это книга, Дэйв, — вздохнул Маркби. — Викторианский роман, по которому поставили успешный спектакль. Именно после него стала крылатой фраза: «Умерла так умерла, и никакая я тебе не мать!» Только ее все обычно и помнят. Ну, хватит об этом. Давайте поговорим о костях, найденных в лесу. Может быть, стоит на некоторое время сосредоточиться на них. Вы читали отчет доктора Греттон?

Пирс кивнул в знак того, что читал.

— Сейчас мы занимаемся его зубами. — Он поморщился, ощупывая языком собственные зубы.

— У вас самого болят зубы, Дэйв?

— Не о чем говорить, — солгал Пирс.

— Ладно, тогда подумайте вот о чем. — Маркби принялся загибать пальцы. — Двадцать два года назад в лесу Стоуви орудовал Картошечник. Кости принадлежат молодому мужчине; они пролежали в лесу лет двадцать или около того. Мы знаем, что они не принадлежат жертве Картошечника, поэтому…