Читать книгу - "Принцесса разыскивает горошину - Елена Яковлева"

— Зато надежно, — не моргнув глазом, заявил этот садюга. — Ты только не забывай охать побольше, кричать «щас рожу» и прочее.

Он меня будет учить!

Как я и предполагала, на охрану клиники мой живот должного впечатления не произвел.

— Вы куда? — коршуном бросился нам наперерез прыщавый секьюрити — ровесник Димычу, а то и помоложе. Но самое главное — не тот, которого я пыталась разжалобить во время предыдущего визита и который, наверное, мог бы меня узнать.

— Видишь, женщина рожает! — начал старательно выводить свою партию Димыч.

— Ну и что? — Прыщавый и бровью не повел.

— Как ну и что? — довольно убедительно задергался Димыч. — У вас здесь акушерская клиника, а женщина рожает! Давай пропускай нас быстро!

— Не положено! — уперся рогом прыщавый.

— Ты что, тупой? — ощерился на него Димыч.

— В чем дело? — Привлеченный криками из будки у ворот, потягиваясь на ходу, вывалился напарник прыщавого. На наше с Димычем счастье, и этот был мне не знаком.

— Ори! — ткнул меня в бок Димыч.

Я заорала:

— Ой, мамочки, умираю!

— Видите, она рожает, а он, — Димыч кивнул на прыщавого, — нас не пускает!

— Так по инструкции не положено, — возразил не менее упертый напарник.

— Как не положено? — взвился Димыч. — У вас же больница?

— Госпитализация в клинику проводится только по направлениям, так что вызывайте «Скорую помощь», — как по писаному оттарабанил свою священную инструкцию напарник прыщавого.

— А телефонистку тебе не вызвать? — попер на него, как на буфет, Димыч.

— Ну, что я тебе говорила? — оттащила я его за рукав. — Они нас не пропустят, даже если я тут тройню рожу.

— Еще не вечер, — бодро ответствовал Димыч и, театрально хватаясь за голову, попытался привлечь на свою сторону широкую общественность в лице немногочисленных прохожих и зевак. — Граждане хорошие, что же это делается? Женщина рожает, а ее в роддом не пускают!

Общественность никак не отреагировала на Димычево заявление, но ряды сплотила. Видимо, в ожидании дальнейших событий.

Эх, была не была, решила я и заверещала так, что у самой уши заложило:

— Ой!.. Ой!.. Не могу! Умираю!!!

— Только не помирай, Надюха! — принялся умолять меня Димыч. Причем очень натурально. — Не покидай меня, любимая! А главное — шестерых наших старшеньких! Мне одному их ни в жисть не поднять!

— Надо же, у них еще шесть!.. А этот седьмой!.. — нестройно, но сочувственно вздохнула общественность.

— Шесть их у нас, кровинок! — всхлипнул вошедший в роль Димыч. — Две двойни и одна тройня. — Запнулся, но тут же поправился: — То есть двойня, тройня и еще один.

Идиот, считать не научился! Чуть все не испортил!

Я поняла, что толпа медленно, но верно созревает для бессмысленного и беспощадного русского бунта, и, пока Димыч снова чего-нибудь не перемудрил с нашим с ним многочисленным потомством, прибавила экспрессии, а именно душераздирающе застонала и заскрежетала зубами.

— Да что же это делается? — не выдержала наконец благонравная дама средних лет. — Совсем с ума посходили! Телевидение на них напустить надо. У кого есть телефон — звоните в «Останкино». Пусть снимут передачу.

Я завизжала еще громче, но охранники только глупо переглядывались и твердили свое: «Вызывайте «Скорую помощь». Нет, ну что за козлы, а? А если б я и правда рожала, типун мне на язык?

— А ну открывай ворота! — От сгрудившейся у проходной общественности отделился роскошный персонаж пролетарского вида. Точь-в-точь такой же, какие на Чугуновской трассе со сковородками стоят. А слышали бы вы, как шикарно он произнес слово «ворота» с ударением на последнем слоге! Просто расцеловала бы, если б не мой живот и его трехдневная щетина.

Охранники дрогнули и стали экстренно названивать начальству, в истерических интонациях докладывая обстановку:

— Тут женщина! Рожает! Что?.. Что?.. Да! Да! Да мы все по инструкции… А она рожает! Нет, мы у нее роды принимать не будем! И отвечать тоже… Тем более что этот у нее седьмой! У нее уже и так две двойни и одна тройня, не хватало только сиамских близнецов! Идите и сами тут с ними разбирайтесь! Что?.. Что?.. Да пошли вы все!

— Короче, идите сами, — прыщавый распахнул передо мной и Димычем ворота. — Вот так все прямо и прямо. Войдете в приемную и сразу рожайте. Пусть они там попрыгают, умники…

— Давно бы так, — одобрила несанкционированные действия охранников широкая и, как выяснилось в процессе борьбы, прогрессивная общественность. — А то совсем уже оборзели!

— Ну, спасибо, братки, — с чувством пожал всем руки Димыч, после чего мы наконец ступили в заветные огороженные бетонной стеной пределы.

— Ну что я тебе обещал? — тихо торжествовал Димыч.

Я тоже пребывала в эйфории. А потому обернулась и с пафосом пообещала растерянным держимордам у проходной:

— Ну ничего, вот рожу стране президента, тогда узнаете! Уж он-то в вашей богадельне в два счета порядок наведет!

— Ну ты и сказанула, Надюха! Президента она родит! — ухохатывался Димыч до самого приемного покоя.

Он хохотал, в то время как я потихоньку начала остывать. Дальше-то что делать, спрашивается? Вот вошли мы, а теперь как? Того и гляди персонал набежит. Не подушку же в самом деле мне им предъявлять?

Я так и сказала Димычу:

— А не рано ли ты радуешься, дружок? Как бы нам с тобой в милицию не загреметь!

— Не боись! — ухмыльнулся он. — Прорвемся, — и уверенно потянул на себя дверь с надписью «Приемный покой».

* * *

— Значит, это вы и есть? — строго посмотрела на нас с Димычем молодая, но очень серьезная докторша за стеклянным окошком, от которой повеяло чем-то до приторности знакомым. А именно корпоративным духом, по своим боевым характеристикам не уступающим дихлофосу.

— Может, и мы. А может, и нет, — безмятежно отозвался Димыч, шаря по стенам цепким взглядом домушника. — Смотря что вы имеете в виду.

— Ну, вы те самые, без направления, — уточнила докторша.

— Да, если для вас это так важно, — немедленно полез в бутылку Димыч. — Бухгалтерию устроили, понимаешь, а люди, выходит, пусть на улице рожают? Как кошки!

— Успокойтесь, — вспыхнула молодая докторша. — И подождите вон там минуточку, — показала она на кресла под фикусом. — За вашей женой сейчас придут.

— Минуточку… Знаем мы эту минуточку… — желчно забормотал Димыч, постепенно оттесняя меня от стеклянного окошка в сторону длинного и безлюдного коридора.

— Может, не стоит? — струхнула я в последнюю секунду.

— Стоит, еще как стоит, — пробурчал Димыч, поочередно приоткрывая выходящие в коридор двери. И то, что за ними просматривалось, вполне укладывалось в стандарт больничной палаты улучшенной комфортности. Правда, пациенток в них не наблюдалось.