Читать книгу - "Грустное танго Арлекина - Анна Ольховская"

Ну, почти без обид.

А потом в телефонной трубке раздался знакомый – и, казалось, забытый навсегда – голос:

– Димка! Это ты?

И сердце парня вдруг нервно икнуло и заметалось в груди. Да так, что стало трудно дышать. А потом сердце не нашло ничего лучшего, чем застрять где-то в районе горла, отчего Сахновский вместо нормального голоса выдал на-гора сдавленный писк:

– Привет, Яна.

Правда, тут же откашлялся, водрузил сердце на положенное место и уже нормальным голосом продолжил:

– Чем обязан?

– Фу ты, какой официоз! – фыркнула девушка. – Ты что, недоволен? От дел отрываю? Так я…

– Ладно, ладно, не заводись. Чего хотела-то? Раз через десять лет вдруг звонишь, значит, тебе что-то надо от меня. Так что давай не будем сотрясать воздух никому не интересными вопросами типа «Как дела?» и «Что нового?», хорошо? Я реально занят, не обижайся.

– Ну, если сильно занят, тогда…

– Яни, не ерунди! Если нужна помощь – говори.

– Яни… – Дима почувствовал, что девушка сейчас улыбается, и у него мгновенно вспотели ладони. Вот ведь тюфячина! – Меня так только ты называл.

– Ну почему называл – и называю. Рассказывай, что там у тебя.

И Яна рассказала.

А потом они встретились…

И Дмитрий Сахновский понял, что никуда ему не спрятаться от себя. И своей любви. Он снова был смешным толстяком с чубчиком, подарившим букет голубоглазой девчушке с большими белыми бантами.

Но самым большим потрясением оказалось то, что прятаться от себя не стоило. А он, Сахновский, редкий кретин, забравший у них с Яной минимум пять лет счастья.

Если бы он тогда все же пришел на вечер встречи выпускников! Или хотя бы не тупил, не упрямился, не убеждал себя – я сильный, я сумею забыть! – то они пять лет уже жили вместе.

И в прихожей его квартиры стояли бы смешные тапочки с пуховыми помпошками, совсем не раздражавшие теперь. И по вечерам Дима торопился домой, игнорируя призывы друзей посидеть в спортбаре, посмотреть какой-нибудь матч под пивко и дружескую беседу.

Зачем ему пиво, когда дома ждет вкуснейший ужин, приготовленный любимой девушкой! И сама девушка, с сияющими от счастья глазами.

А еще…

Дима, если честно – как и большинство мужчин, был равнодушен к детишкам. Он знал, что когда-нибудь у него будут собственные дети, но это было так далеко, так гипотетически.

Но теперь Дима все время думал о том, что, пойди он тогда на тот вечер, сейчас по квартире топотали бы маленькие ножки. А еще лучше – две пары маленьких ножек, мальчугана, похожего на него, и крохотной забавной девочки, точной копии мамы.

Мамы Яны.

И обязательно был бы пес. Смешной, лохматый, терпеливо сносящий выходки малышей, верный и преданный. И кот, вроде бы независимый, но на самом деле – нежнейшее существо.

И вечером, когда он, Дима, возвращался бы с работы, у двери его встречали они все – и детишки, и радостно вертящий хвостом собакен, и трущийся о ноги котейка.

А потом откуда-нибудь из кухни или из комнаты прибегала сияющая от счастья Яна и бросалась ему на шею, и они целовались, и…

– Елки-палки, Сахновский, ты совсем чего-то рассиропился, – проворчал Дима, паркуясь на служебной стоянке. – Еще немного, и мелодрамы начнешь смотреть вместо детективов и триллеров.

Но устыдиться не получалось. Картинка, нарисованная воображением, была такой щемяще солнечной и теплой, такой правильной, что строить сурового мачо перед самим собой не хотелось.

Дмитрий Сахновский совершенно точно знал: он ХОЧЕТ этого.

И детишек, и собаку с кошкой, и маму Яну, и веселые семейные праздники, и переодеваться в Деда Мороза, и…

В кармане завибрировал и заверещал мобильник.

– Кто там мой драгоценный остаток заряда расходует? – проворчал Сахновский, с трудом вытаскивая телефон из кармана. Взглянул на дисплей. – О, Черепанов! Ну конечно, кто же еще! Надеюсь, новости хорошие и нашего упыря-тролля поймали. Привет, Матвей! Чем порадуешь?

– Если бы… – угрюмо произнес Черепанов. – Ты сейчас где?

– На службу приехал, только запарковался.

– А Яна?

– А она дома.

– Точно?

– А в чем дело? – Пальцы, державшие телефон, онемели, словно вместо пластика мобильник был сделан изо льда.

– Дерьмовые дела, дружище. Клоуна нашли.

– И разве это дерьмовые дела?

– Они самые. Клоун мертв. Давно, судя по всему, его убили в тот же день, когда он сбежал.

– Убили?!

– Да. И я знаю, кто это сделал.