Читать книгу - "Бюро темных дел - Эрик Фуасье"

Оглядываясь в прошлое, я вижу, что эти мысли, преследовавшие меня денно и нощно, ложны, безумны. На самом деле я был всего лишь невинной жертвой. Но тогда страх мешал мне нормально соображать. Я постоянно дрожал от ужаса, был подавлен, пребывал в напряжении, лихорадочно следил за Ним краем глаза, пока Он находился в погребе, и пугался собственной тени, когда оставался один. Однако со временем Его поведение изменилось. Мало-помалу наказания сделались более редкими. Он достиг своей цели: я стал покорным. Слезы мои иссякли. Мольбы прекратились. В них не было смысла.

Существование мое улучшилось: Он принес мне одежду и башмаки, дал одеяла, кувшин, тазик для умывания. И даже деревянный волчок. Это была такая малость, и вместе с тем для меня это было всё. Я не хотел это потерять. Потому держал свое общение с мамзель Луизой в строжайшей тайне.

Ее появление принесло перемены. До этого я задыхался в замкнутом пространстве погреба, стены меня душили – казалось, что они надвигаются на меня и в конце концов раздавят, что я буду погребен заживо в этом темном, затхлом месте, похожем на склеп. Мамзель Луиза спасла меня от тех безумных мыслей, медленно, но неуклонно пожиравших мой мозг изнутри. Впервые за долгие месяцы у меня возникла цель, то, что помогало мне по утрам вставать с койки. Теперь каждый день я нетерпеливо ждал визита своего четырехлапого ангела, и время обрело для меня смысл, вернулось на законное место, изменило течение. Да, у меня появилась цель! Наконец-то! Я решил приручить свою гостью, сделать так, чтобы она стала моей верной подругой.

День за днем я шел к этой цели, обманывая бдительность Викария. Сначала мамзель Луиза стала подпускать меня к себе, позволила кормить ее с ладони, но мне понадобилось еще несколько недель и безграничное терпение, чтобы она дала себя погладить и совсем перестала меня бояться. В тот день, когда это произошло, я думал, у меня взорвется сердце. Получилось! Со дня заточения в этой постылой тюрьме впервые я сумел чего-то добиться. И я поставил себе задачу добиться большего. Я обмазывал едой деревянный волчок, запускал его и научил мамзель Луизу прыгать через него, когда он крутился, а потом возвращать мне волчок, подталкивая носом.

Так мы стали друзьями. Землеройка оказалась на удивление сообразительной для такой маленькой зверушки. Она сама поняла, что лучше не попадаться на глаза моему тюремщику, и всегда приходила меня навестить в определенное время: каждый день она появлялась неизменно в самом начале второй половины дня. Только в этот час Викарий ни разу не спускался в погреб, и я мог ненадолго расслабиться, избавиться от напряжения, которое в другие часы выматывало мне нервы. Лишь потом я понял, что у Него есть привычка к послеполуденному сну. Мне понадобились долгие месяцы, чтобы прийти к такому выводу. А мамзель Луиза, похоже, догадалась об этом сразу, как будто ей помог инстинкт, в сотню раз более эффективный, чем все мои мыслительные способности, вместе взятые. С третьего дня нашего знакомства она выбрала это время дня для визитов ко мне и уже не изменяла своему расписанию.

Ее присутствие рядом – казалось бы, такая малость! – спасло меня от наступавшей со всех сторон тьмы, которая грозила меня поглотить и уничтожить. Мамзель Луиза стала для меня не только компаньонкой в играх, но близким другом и наперсницей. Я рассказывал ей свою историю, делился страхами, душевными терзаниями, моим отвращением ко всем мерзостям, которые Викарий заставлял меня делать и сам учинял надо мной. Разговаривая с ней, я учился облекать в слова то, что со мной происходило. Я избавился от ложного чувства вины, которое застило мне глаза и не давало увидеть реальность такой, какой она была на самом деле. Я понял, что не могу быть в ответе за случившееся со мной. Ни в коей мере! Понял, что на мне нет вины и что истинное Зло – это не я, а Он. Зло – это Викарий. Понял, что со Злом надо сражаться, и победить Зло можно Злом.

Не знаю, как Он догадался, что во мне что-то изменилось. Думаю, вопреки всем принятым мною предосторожностям, Он прочел это по моему лицу, увидел в моих глазах. Я перестал быть его вещью. И тогда он начал следить за мной еще пристальнее. Былой страх вернулся в мою душу. Теперь всякий раз, когда ко мне приходила мамзель Луиза, я умирал от ужаса при мысли, что Он может нас застукать. Я не осмеливался даже вообразить себе Его ярость, которая в результате обрушится на меня. Я так сильно боялся, что в конце концов страх притянул кошмарные события, как магнит притягивает железную стружку.

В тот день мы с мамзель Луизой придумали новую игру. Я брал ее на правую ладонь, вытягивал руку горизонтально, землеройка проскальзывала ко мне в рукав, добегала до плеча, пробиралась под воротником и выскакивала на левую ладонь из другого рукава. От крохотных лапок было так щекотно, что меня разбирал смех, но я сдерживался изо всех сил, чтобы не привлечь внимание Викария.

Тщетно!

Дверь погреба вдруг резко распахнулась, с силой ударившись о стену. Меня ослепило пламя масляной лампы.

– Ах ты паршивец! Я так и знал, что ты от меня что-то скрываешь! Чего лыбишься, дрянь?

Викарий с воплями устремился ко мне. Его глаза метали молнии, рот перекосился от злобы, в уголках губ выступила пена. Он поставил лампу на деревянный ящик, набросился на меня, сбил с ног – и в этот самый момент заметил мамзель Луизу.

– Мышь! Мерзкая тварь! Сейчас я тебя поймаю!

Он хотел схватить ее своей длинной белой рукой в сеточке синих вен, но землеройка была для него слишком шустрой. Она шмыгнула в самый темный угол погреба и исчезла. Не догнав ее, раздосадованный Викарий вернулся ко мне. Его ноздри раздувались от ярости, голос срывался на визг, когда Он принялся осыпать меня проклятиями, одновременно избивая ногами. Я сжался в комок и ждал, когда эта буря утихнет. Терпеть боль мне помогала единственная мысль, вертевшаяся в голове: «Она спаслась! Луиза не пострадала! Он не смог причинить ей вреда!»

Ах, каким я был глупцом!

Викарий устал меня бить, отволок по полу в железную клетку, запер решетку и, забрав лампу, ушел, оставив меня в темноте и одиночестве. Тело мое превратилось в один огромный синяк. Я чувствовал привкус крови во рту, два зуба у меня