Читать книгу - "Убить президента - Лев Гурский"

– К вашему сведению, я иностранный подданный, – заявил он. – И наш дальнейший разговор возможен только в присутствии украинского посла. Вам ясно, господин хороший?

Я задумчиво посмотрел на часы. Беспокоить посла было определенно поздновато.

– Сегодня с послом вряд ли что получится, – объяснил я Сапеге.

– Ничего, я не тороплюсь, – величественно надувая щеки, произнес иностранный подданный Сапего. – Придете завтра.

Я лениво перелистал желто-голубой Сапегин паспорт, но хозяину его возвращать не спешил. Сапего чуть встревожился.

– Видите ли, Андрей Юрьевич, – начал я негромко. – Я из отдела по борьбе с терроризмом. Сейчас мы расследуем дело о готовящемся покушении на жизнь одного из руководителей Российской Федерации. Вас никто ни в чем не подозревает, но вы могли бы нам кое в чем серьезно помочь, ответив на пару моих вопросов. Даже не вопросов – так, вопросиков.

– Только в присутствии посла, – отрезал Сапего несколько менее уверенным тоном.

– Андрей Юрьевич, дорогой, у нас очень мало времени, – продолжил я максимально задушевным голосом. – Теракт может состояться уже завтра. И знаете, как тогда наше ведомство расценит ваш отказ помочь?

Сапего еще больше встревожился, но промолчал.

– Правильно, – кивнул я, сделав вид, что не заметил его молчания. – Как соучастие. В лучшем случае при отсутствии прямых улик ФСК будет ходатайствовать в МИД о признании вас нежелательным иностранцем и высылке из страны в сорок восемь часов. Ну, а в худшем случае… – Я вновь перелистал желто-голубой паспорт и сделал вид, будто намереваюсь положить его к себе в карман. Сапего инстинктивно сделал предостерегающий жест рукой. – А в худшем случае, – с нажимом проговорил я, – вы можете быть обвинены во враждебной деятельности в пользу другого государства. Дипломатической неприкосновенности у вас нет, вы не дипломат. Поэтому не будет оснований воспрепятствовать вашему аресту… Так что, может, сделаете для меня исключение и ответите на мои вопросики? – С этими словами я протянул Сапеге его паспорт, но сделал это чуть медленнее, чем следовало бы. Андрей Юрьевич сам подался ко мне, схватил свою желтокожую паспортину и быстро упрятал ее обратно в карман.

– ГБ всегда ГБ, как контору ни назови, – изрек он. – Нет чтобы попросить интеллигентно! Сразу угрозы. Сразу обещания посадить…

– Вы уже имели дело с нашим ведомством? – полюбопытствовал я.

– Имел, – горделиво сказал Сапего. – В девяностом году мы вместе со Старосельской и Трахтенбергом проходили по делу об оскорблений достоинства президента Горбачева. Кстати, я и в Дем.Альянс вступал, чтобы бороться за освобождение Украины. В девяносто первом, естественно, вышел. Дело было сделано.

– И со Старосельской больше не встречались? – спросил я.

– А зачем? – искренне удивился Сапего. – Вмешиваться в ваши московские дела я не собираюсь. Тем более, чего уж греха таить, мне и раньше милитаристские интонации у Леры были несимпатичны.

– Какие-какие интонации? – переспросил я.

– Ну, понимаете, когда человек слишком громко кричит, что будет отстаивать свои идеалы с оружием в руках, его как-то сразу хочется обойти стороной. Неизвестно, как там выйдет с идеалами, а вот что тебя шальной пулей может зацепить – это вполне возможно. Мы с Андроном ее предупреждали, что все эти зажигательные речи добром не кончатся. И, судя по вашему визиту, мы оказались правы…

– Скажите, Андрей Юрьевич, – небрежно и как бы мимоходом спросил я у Сапеги. – А что, эти разговоры об оружии имели какую-то реальную основу?

– Надеюсь, что нет, – развел руками Сапего. – Как говорится, бодливой корове бог рог не дает. Лера близорука и, по-моему, даже пневматической винтовки в руках не держала. Разве что в детстве. Да и не стал бы никто из нас ее учить стрелять. И уж, конечно, Андрон к своему маузеру ее и близко не подпускал…

Ну и работнички, нехорошо подумал я о своих коллегах из бывшего Пятого управления: в досье на Андрона Воскресенского ни о каком маузере сказано не было!

– Андрон, вы говорите? – быстро, чтобы не потерять инициативы, спросил я. – Так что же, у господина Воскресенского был пистолет?

Сапего состроил кислую гримасу.

– М-да, старею, – пробурчал он. – Разболтался. Всякие навыки общения с ГБ потерял, куда это годится?

– Никуда, – поддакнул я. – Вы должны все отрицать, даже свое имя. Ну, так как же с маузером?

Сапего объяснил:

– Сболтнул я, конечно, зря, но с маузером все законно. Это семейная реликвия. Наградной пистолет. Подарок Воскресенскому-старшему от маршала Ворошилова. С таким, доложу я вам, на теракт идти бессмысленно: он ни в одной сумочке не поместится.

Это уж мы сами разберемся, что и куда поместится, подумал я, а вслух сказал:

– И последний вопрос. Только не удивляйтесь. Скажите, кто из членов Дем.Альянса по имени Андрей разделял спорные, с вашей точки зрения, взгляды Валерии Старосельской? В том числе и на утверждение идеалов с оружием в руках.

– Только не я! – с ходу произнес Сапего. Потом, подумав, спросил недоуменно: – А почему по имени Андрей?

– Так надо, – ответил я строго. – Считайте, что проверяем сегодня на букву А.

Сапего задумался, зашевелил губами.

– У нас-то и Андреев в Дем.Альянсе было немного… Может быть, Трахтенберг? Очень шумный парень. Николашин – тот поскромнее держался. Кстати, Николашин тоже Андрей, но это вряд ли то, что вам надо. Скорее все-таки Трахтенберг. Поговорите с ним. Только, конечно, без ссылок на меня.

– А Колокольцев? – спросил я.

– Не помню такого, – проговорил Сапего. – Правда, с молодежью-то я не очень знакомился, сторонился самых крикунов.

– Ага, – согласно кивнул я. – Они были крикуны, Лера все больше насчет вооруженных идеалов, а вы – за независимость Украины. Пестрая компания. Ну так потому он и альянс, да еще демократический. Я правильно рассуждаю?

Сапего снова рассердился, и теперь, кажется, уже не на шутку. Я случайно задел самое дорогое.

– Вы злоупотребили моим гостеприимством. – Хозяин квартиры посмотрел на меня злыми глазами. – Вы запугали, меня, а теперь еще и издеваетесь? Я этого так не оставлю. Все, никаких вопросов! Только в присутствии посла и с переводчиком!

Я тут же откланялся, боясь, что сейчас он перейдет на иностранный украинский язык, и мне впрямь не обойтись без переводчика. Хорошо, что Сапегин отпечаток на фотографии у меня уже имелся.

Выйдя на улицу, я глотнул свежего воздуха, залез в машину и стал решать, что делать дальше. Время было уже позднее для визитов, хотя, с другой стороны, по крайней мере один визит лучше до завтра не откладывать. Я открыл свою карту и посмотрел, как лучше проехать к дому господина Воскресенского – единственного Андрона среди всех Андреев.