Читать книгу - "Красная площадь - Эдуард Тополь"

Пшеничный: Понятно. Что еще вы можете показать о жильцах дома номер 36-А? Только подробней, пожалуйста.

Савицкая: Пожалуйста! Ну, во-первых, про этого генерала КГБ, если вам интересно. Его фамилия – Мигун, он недавно умер, я его фотографию видела в газете. Рассказывать или вам это не нужно?

Пшеничный: Нужно. Рассказывайте.

Савицкая: Ну, во-первых, то, что он умер, – так ничего удивительного. От такой жизни любой молодой загнется, не то что такой старик. Я в газете прочла, что ему уже почти 65 было, а он почти каждый день до трех часов ночи или в карты играл и коньяк стаканами глушил, или с девочками баловался. Я сначала не понимала – а где же его жена и дети? А потом просекла: это у него не жилая квартира, а именно так – для траханья и чтобы в карты играть. Он только иногда там спал, и то – всегда при свете, ага. Свет не гасил никогда, при свете спать ложился. Я думаю, он вообще темноты боялся. Потому что, как только он входил в свою квартиру, он во всех комнатах свет зажигал. И мне в бинокль было все видно, если, конечно, он шторы не задергивал. Но вообще, он в этом доме редко ночевал, а в три или четыре часа ночи уезжал куда-то. Я думаю – к себе домой. А утром, в 7.30, в эту квартиру приходила уборщица, все убирала, приносила продукты в холодильник и уходила, и целый день в этой квартире никого. Так что легко было ограбить. Но мы решили не трогать ни эту квартиру, ни квартиры дочек Косыгина и Подгорного. Потому что было бы столько шуму, что нас бы вся милиция бросилась искать или КГБ. На фиг нам это нужно?

Пшеничный: Можете ли вы описать людей, которых видели в квартире генерала Мигуна?

Савицкая: Могу, но не всех. Тех, кто играл с ним в карты, – могу. И одну бабу могу описать, взрослую. А всяких шалав и шлюх, которых она им приводила, я описывать не могу, потому что они все одинаковые, и вы их сами можете увидеть хоть каждый вечер в «Национале» или «Метрополе».

Пшеничный: Пожалуйста, опишите тех людей, которых вы видели на квартире Мигуна…

Савицкая: Так я же и описываю! Один – грузин. Толстый и с усами. И лысый. На вид ему лет пятьдесят, а может быть, и больше. Ничего не пьет, только вино. И курит сигару. Второй – высокий, красивый брюнет, очень на цыгана похож. На своей «Волге» всегда приезжал, у него все пальцы в перстнях, и камушки там натуральные, и еще на груди крест с бриллиантами, честное комсомольское! Я даже удивилась – как он к такому генералу с крестом на груди приезжает. Как настоящий американский артист одевается, шуба заграничная. А последний раз, когда я его видела, смотрю – он уже не на «Волге» а на золотом «мерседесе» подкатил…

Пшеничный: Когда это было?

Савицкая: Ну, в этом доме мы работали 14 января, в четверг. Значит, последний раз я видела этого артиста в среду, 13 января вечером. Ну, правильно. Как раз в канун старого Нового года он приехал к этому генералу в новеньком «мерседесе». Если бы нужно было брать на другой день эти квартиры, я бы к нему тогда подкадрилась сама, ей-богу! Я давно мечтаю на «мерседесе» покататься! Но, конечно, у этого артиста и без меня баб навалом. И причем мало того, что он тут у этого генерала с валютными проститутками трахался, он в этом же доме одну артистку закадрил, Изольду Снежко, я ее недавно в кино видела, старая уже баба, старше него. Она тут одна живет, с собакой, с догом. А этому артисту, видно, лень было в три часа ночи домой ехать, так он себе раз – и к ней, на двенадцатый этаж. И спит у нее хоть до часу дня. А два раза за ним сюда его жена приезжала. То есть, может, она ему и не жена, не знаю, она тоже старше его лет на десять, если не больше. Но только она ему тут такие скандалы закатывала! Я через окно видела. Ее этот генерал пробовал успокоить, так она в него как запустит бутылкой, но только промахнулась. Я еще удивилась – такая ревнючая баба, что даже генерала КГБ не боится! А второй раз она не застала тут своего артиста, он как раз на двенадцатом этаже был, так она – в рев, ага! Пожилая бабища, а в рев из-за мужика, и этот Мигун ее утешает, ага, прямо как дочку родную гладит по голове, ага. И тогда я присмотрелась в бинокль, а она знаете на кого похожа? На Брежнева, ей-богу!

Вопрос следователя Шамраева: Скажите, Элеонора, вы когда-нибудь видели, чтобы этот, как вы его называете, артист пел или играл на гитаре?

Савицкая: А как же! У него в машине всегда гитара! Он без гитары вообще туда не приезжал. Так вы его знаете, значит? Он, правда, артист? Как его фамилия?

Следователь Шамраев: Вы упоминали о какой-то женщине, которая, по вашим словам, приводила в эту квартиру молодых девушек. Можете ли вы дать ее «словесный портрет»?

Савицкая: Ей лет 35-40. Рыжая, а может быть – крашеная под рыжую, не знаю. Худая и очень высокая. Приезжала туда на своей машине, на голубой «Ладе». Иногда с портфелем, как будто после работы, иногда без портфеля. Она готовила на кухне чай или кофе и ждала, когда все съедутся. Да, я забыла сказать, что иногда она и этот артист приезжали даже раньше генерала, у них тоже был ключ от квартиры и от парадного подъезда. А потом они или садились в карты играть, или эта рыжая куда-то уезжала на своей машине и через полчаса привозила полную машину валютных шлюх.

Пшеничный: Вы показали, что ваша группа ограбила квартиру академика Ципурского в четверг 14 января. А потерпевшая – гражданка Ципурская – сообщила милиции, что кража у нее была 18-го числа…

Савицкая: Так это она еще рано спохватилась! А другие, небось, еще и не чихнули! Она, наверно, шубу захотела одеть. Я же говорила Морозову, что не надо никакие шубы брать, а только драгоценности, которые в серванте спрятаны. А он меня не послушал, вот мы и влопались! Да? Из-за этого?

Пшеничный: Вы только что сказали, что вашей группой ограблены в этом доме и другие квартиры. Какие?

Савицкая: Вообще, мы были в четырех квартирах, честно. Потому что мне очень хотелось побывать и в квартире этого генерала, и у дочки Косыгина. Только мы там ничего не взяли, честное комсомольское! Во-первых, как я вам сказала, мы решили, что не будем трогать ни этого генерала, ни дочку Косыгина, ну их на фиг! Но просто заглянуть очень хотелось.

Пшеничный: Значит, вы только походили по этим квартирам и ничего не взяли?

Савицкая: Клянусь богом! Ничего! Даже сертификаты не тронули на столе, хотя они открыто лежали – целая пачка. Это он своей рыжей на шубу оставил, Мигун…

Шамраев: Откуда вы знаете, что на шубу?

Савицкая: А там записка лежала. «Света, я тебе выбрал лисью шубу в „Березке“ и отложил. Если понравится, купи, вот деньги, Сергей». Но мы этих денег, то есть сертификатов для валютки, не тронули, можете у этой Светы сами спросить. Мы там просто посидели в креслах, покурили, и то пепел в спичечный коробок стряхивали. И даже из бара у него ничего не выпили.

Шамраев: А ковер в прихожей этой квартиры не видели?

Савицкая: Ну конечно. Там все в коврах, вся квартира. Пола вообще не видать из-за этих ковров.