Читать книгу - "История безнравственности - Чингиз Абдуллаев"

– Вы можете спуститься в кабинет директора? – нервно спросил он.

– Опять что-то случилось?

– Да. Чрезвычайные обстоятельства. Комиссар уже здесь и просит вас срочно спуститься.

Виновато посмотрев на Джил, Дронго произнес:

– Меня опять зовут.

– Я уже поняла. Иди, конечно. Только будь осторожен.

Он спустился вниз по лестнице, прошел к кабинету директора. Там уже сидели комиссар и следователь. Было заметно, как сильно они волнуются.

– Посмотрите, – протянул ему какой-то листок бумаги Аламейда.

Это была копия письма погибшей. В нем она писала, что чувствует опустошенность и депрессию и не знает, как ей быть, особенно в разговорах с Фигуровским, который все время давит своим авторитетом и безобразно ведет себя по отношению к своим сотрудницам.

– Вы нашли оригинал письма? – спросил Дронго.

– Да, среди ее вещей. Оно лежало в ее записной книжке, за обложкой, – сообщил Аламейда. – Мы уже отправили его на экспертизу, но даже визуальное сравнение с ее почерком позволяет утверждать, что письмо написано ее рукой.

– Кому оно адресовано?

– Адресата нет. Это всего лишь половина письма.

– Вы показали его Кумарбекову?

– Да. Он в очень плохом состоянии, но утверждает, что никогда раньше его не видел и ничего о нем не знает. Мы отправили письмо на срочную экспертизу вместе с образцами ее почерка. Чтобы получить быстрое заключение, письмо переслали в Мадрид, там есть специальная лаборатория. Через два часа уже получим конкретные результаты.

– Странно, – задумчиво произнес Дронго. – Я мог ожидать всего, чего угодно, но только не этого письма.

– Оно все объясняет и все меняет, – заявил Аламейда. – Эта женщина так и не смогла оправиться от своего неудачного первого брака, что сказалось на ее психическом состоянии. Все говорили о ее возможных эмоциональных срывах, различных депрессиях. Очевидно, она чувствовала, что в компании выглядит явно лишним элементом на фоне предприимчивого и делового Михаила Фигуровского. К тому же ее очень раздражало его брутальное поведение. В какой-то момент она просто захотела положить этому конец и пошла на сознательное устранение своего компаньона. Возможно, у нее были и другие, не личные, а очень корыстные мотивы. И тогда она решилась на этот отчаянный шаг, но забыла свою ручку в спальне Фигуровского. Я думаю, наш эксперт не станет придумывать возможность интимной встречи погибшей с Фигуровским. На фоне его супруги она смотрится более чем непрезентабельно. – Комиссар торжествующе поднял руку. – Она поняла, что совершила страшное преступление, и просто не выдержала. К этому мы сами ее подтолкнули, начав демонстративную проверку отпечатков пальцев. И она поняла, что проиграла. Поэтому сама приняла яд и заснула, сидя на пляже. Вот, собственно, и разгадка всей этой истории.

Он посмотрел на Дронго, словно ожидая аплодисментов. Но тот молчал. Молчал и Лопес.

– Давайте дождемся результатов экспертизы, – наконец предложил Дронго, – а я пока вместе с женой пойду на ужин, иначе это расследование, в конце концов, разрушит мою семью. Встретимся с вами через два часа, сеньоры, когда мы будем знать результаты экспертизы. – Он повернулся и вышел.

– Не хочет признавать чужого превосходства, – пробормотал Аламейда, – но ему все равно придется согласиться с моей версией.

Дронго зашел за Джил, и они вместе спустились в ресторан «Ла Бриза». Через полтора часа Лопес снова позвонил, как раз в тот момент, когда они вернулись после ужина в свой номер, и Дронго в очередной раз спустился вниз. Его встретил ликующий Аламейда.

– Все подтвердилось, – крикнул комиссар, – это ее письмо! Эксперты в этом абсолютно убеждены. Теперь нет никаких сомнений: это она сначала отравила своего компаньона, а затем покончила с собой.

– Когда было написано письмо? – спросил Дронго.

– Эксперты считают, что несколько месяцев назад, – сообщил Аламейда, – но это уже не так важно. Возможно, она вынашивала свои планы в течение достаточно долгого времени, поэтому и хранила это «исповедальное» письмо. Возможно, писала его отцу или мужу. И это все объясняет. Мы уже сейчас можем объявить, что убийца сеньора Фигуровского найден, и закрыть это уголовное дело.

Дронго взглянул на Лопеса:

– Вы тоже так считаете?

Следователь молчал. Было понятно, что он колеблется, с одной стороны, не решаясь оскорбить комиссара своим скептицизмом, а с другой – понимая, что все происшедшее напоминает плохо разыгранную криминальную комедию.

– Пока не знаю, – наконец признался Лопес.

– А если все это хорошо подготовленная инсценировка? – предположил Дронго. – Ведь вы не нашли ее отпечатков пальцев в спальне…

– Как это не нашли? Именно там мы их и нашли, – возразил комиссар.

– Это были не ее отпечатки, а ручка с отпечатками, – напомнил Дронго, – а ее вполне могли вам подбросить. И отрывок из письма, так кстати оказавшийся в ее записной книжке, тоже вызывает у меня большие подозрения.

– Тогда получается, что у нас по отелю ходит неизвестный убийца, о котором мы ничего не знаем, – разозлился комиссар. – В таком случае, сеньор эксперт, я прошу вас назвать его имя. Не можете? Тогда не мешайте нам работать. Я считаю, что мы сделали свою работу и нашли разгадку обоих преступлений. В первом случае сеньора Фигуровского отравили, во втором – это было самоубийство. И на этом дело о преступлениях в отеле будет закрыто. Вы услышали мои слова, сеньор эксперт. Я плохо говорю по-английски, но готов повторить это вам через переводчика. – Он покраснел от возбуждения и, уже никого не слушая, махнул рукой и выбежал из кабинета.

– Вы должны понять состояние комиссара, – немного виновато развел руками Лопес. – Два подряд преступления в таком элитарном отеле… Ему уже звонили из Севильи и Мадрида. Если так пойдет дальше, то у него тоже будут большие неприятности. Мы – туристическая страна, сеньор Дронго, и в период экономических кризисов это самая прибыльная отрасль нашей экономики. Мы не можем позволить, чтобы на территории самого элитного отеля южного побережья происходили такие события.

– Я вас понимаю, – кивнул Дронго, – но мне кажется, все слишком тщательно продумано, чтобы быть правдой.

– У нас не осталось больше никаких зацепок, – заметил Лопес, – и никаких других версий.

– Я сегодня попытаюсь просмотреть сайт их компании, – сказал Дронго, – а заодно хотел бы узнать, кого именно видел на пляже сотрудник отеля. Какую немецкую пару?

– Возможно, это были не немцы, – предположил Лопес, – но уж точно не русские, мы все проверили.

– Тем не менее я хотел бы с ним переговорить. А еще у меня к вам большая просьба. Мне нужно знать, когда и где члены группы, прибывшие вместе с Фигуровским и Молдобаевой, получали шенгенские визы и когда в последний раз пересекали границы Шенгенской зоны. Думаю, это можно организовать достаточно быстро, получив данные через ваши компьютеры.