Читать книгу - "Дресс-код летучей мыши - Дарья Донцова"

– Есть протокол допроса службы охраны поселка, – заявил вдруг Лавров, – там указано, что за день до смерти Елизаветы Петровны и Сергея Михайловича в поселок въезжала машина. По номеру определили владельца – это был Алексей Муркин. С ним побеседовали, он объяснил:

– Я проведывал родителей, а потом приехал посмотреть, как там папа без мамы.

Лавров прищурился:

– Естественное поведение любящего и любимого сына. Но мы-то с вами знаем, что Муркин не таков.

Я слушала Кирилла с огромным удивлением. Протокол беседы с охраной? Теоретически можно предположить, что неожиданная смерть супругов насторожила полицейских и те пообщались с сыном умерших. Но почему только с ним? Что помешало им поговорить с Ольгой? Все то, что сейчас нам она рассказала, – семейные тайны. Формально Алексей чист, закон не нарушал. Как говорится: «Не был, не участвовал, не состоял, не привлекался». С какой стати его допрашивали? И где Лавров откопал этот протокол? Почему не сказал мне о нем раньше?

Кирилл тем временем продолжал:

– Рассказав о том, какой он заботливый сын, Алексей посоветовал сотрудникам полиции обратить внимание на его сестру Ольгу. Сообщил, что она не общается с родителями, ненавидит их. Отец поймал девушку в момент кражи драгоценностей матери, выгнал ее вон…

– Что? – закричала владелица салона. – Мерзавец! Весь в своих родителей пошел! В мать подлую! В биологического отца!

И Ольгу прорвало.

После того как отец впервые при ней потерял хладнокровие, рассказал, что женился на беременной, супруги удалились в спальню. По выражению лица матери Оля поняла: та намерена продолжить беседу без дочери, которой отнюдь не все сообщили. Девушка сняла тапки, на цыпочках прокралась к двери в комнату, где находились родители, приложила ухо к замочной скважине и стала незримым свидетелем беседы.

Сначала мать упрекнула мужа:

– Кто тебя просил сообщать девчонке правду?

– Это случайно вышло, – сердито пояснил отец, – я не сдержался.

– Устроил скандал, – не умолкала Елизавета. – Зачем упомянул Файфа?

– Я уже сказал, нервы из-за твоего подонка сдали! – разозлился Сергей Михайлович.

– Из-за моего? – взвизгнула Елизавета. – Кто захотел получить большую квартиру? Кто меня Файфу продал?

– Надо было остановиться, когда получили апартаменты, – пошел в разнос отец, – а тебя по кочкам потащило. Никак затормозить не могла! Дура!

– Я дура? – пришла в негодование мать. – А может, муж мой лентяй, работать не умеет и не хочет? Профессор! Доктор наук! Брехун! На какие деньги ты все купил? Диссертации тебе за чей счет писали? Кто деньги членам ученых советов таскал? И, главное, кто их заработал? А? Я!!! За каким чертом я Ольгу рожала? Кому она нужна была?

Оля чуть не лишилась чувств, пока слушала беспощадно откровенную беседу. За то время, что она провела в коридоре, внимая скандалу, рухнули все ее иллюзии, разбилась уверенность, что у нее есть мама-папа, что они любят друг друга, обожают ее. А еще есть Алексей, черный кобель, которого не отмыть добела, но в каждой семье не без урода! А сейчас из подпола змеями выползали тщательно спрятанные тайны.

Елизавете Петровне на десять лет больше, чем указано в паспорте, она ровесница мужа. Сережа и Лиза познакомились в пионерском лагере, куда девочку на все лето отправила тетка, а Сергея мать, алкоголичка-тихушница. Дети провели в Подмосковье три месяца. Во время пересменок они на несколько дней оставались одни с персоналом. У ребят было много общего. Лиза понятия не имела, где ее родители. Тетя на все вопросы племянницы отвечала:

– Померли, туда им и дорога.

У Сережи была мать, которая каждый вечер напивалась до состояния нестояния. Варвара вела себя хитро. Она не якшалась с местными алкоголиками, не приводила домой мужиков, работала секретаршей начальника автобазы. На службе ее уважали и жалели, у Вари нет мужа, она одна воспитывала сына и страдала от болезни почек. Шоферы, слесари мало что смыслили в медицине. Они верили женщине, которая объясняла:

– Опять ночью колика случилась. Глаза опухли, лицо отекло, устала.

То, что у Варвары Муркиной на редкость здоровая и крепкая мочевыводящая система, а одутловатость физиономии объясняется вульгарным пьянством, никто и подумать не мог. Секретарша одевалась скромно, но всегда аккуратно, никогда не появлялась на работе растрепанной, без накрашенных губ и глаз. Сережа не походил на ребенка фанатки бутылки. Мальчик приходил в школу в чистой форме, со сделанными уроками. У него в портфеле всегда лежало яблоко или апельсин. Родительские собрания Варвара не пропускала. После их окончания она подходила к классной руководительнице и смущенно говорила:

– Не могу сдать деньги на новогодний подарок для Сережи. Алиментов не получаю, зарплата маленькая.

– Забудьте, – успокаивала ее добрая учительница.

И Сережа получал свой пакет с конфетами. У детей в классе были отзывчивые родители, все охотно скидывались, чтобы Сережа не остался без подарка.

Что происходило у Муркиных по вечерам и ночам, как Сережа убирал блевотину, тащил пьяную мать в ванную, будил ее на работу, вот об этом не знал никто, кроме Лизы. А девочка не рассказывала в школе, что тетка бьет ее несколько раз в день просто так, от злости. Лиза ела скудно, спала на кухне на полу, на старом ватном одеяле, носила вещи, которые сердобольные соседки отдавали тетке, когда их дети вырастали. О чем мечтают девочки лет в тринадцать? О любви, о прекрасном принце. Лиза же до дрожи хотела новые туфли и шоколадку, сладости ей доставались на Новый год на школьной елке. Неношеные ботинки она получила, когда Сережа в четырнадцать лет начал зарабатывать. Мальчик выгуливал собак, мыл чужие машины, топтался у рынка в ожидании, что какая-нибудь женщина попросит его донести до дома ее сумку с картошкой. Принято считать, что таким «бизнесом» дети стали заниматься только в перестройку. Но нет! И в советские годы некоторые подростки работали.