Читать книгу - "Ненавистная фрау - Неле Нойхаус"

— Гарденбах? — удивленно переспросил Боденштайн.

— Да. Вы не думали о том, что он имел серьезный мотив? Уже тот факт, что он спал с Изабель, делает его потенциальным подозреваемым. Прокурор мог бояться за свою карьеру. Возможно, он сначала убил ее, а затем застрелился сам.

— Я вас умоляю, фрау Кирххоф!

— Такое уже случалось, — ответила Пия. — У Гарденбаха были честолюбивые планы. Он хотел стать министром юстиции, после этого, возможно, даже федеральным прокурором. У него была семья, безупречная биография и очень много всего того, что можно потерять. В подобной ситуации и не такие становились убийцами.

— Возможно, он совсем ничего не знал об этих киносъемках, — размышлял Боденштайн.

— Совершенно определенно он знал. И совершенно точно этот фильм уже достиг своей цели, — заверила Пия. — Мой деверь что-то рассказывал о препарате, разрешенном к применению. Для Ягоды сейчас на карту поставлено все. Он должен успокоиться, по крайней мере, до тех пор, пока этот препарат не появится на рынке — и таким образом спасет фирму.

Боденштайн бросил на коллегу одобрительный взгляд:

— Логично.

— В любом случае Ягода, а не Дёринг распорядился перетрясти квартиру в поисках этих DVD-дисков, — сказала Пия. — Насколько я понимаю, у него был очень серьезный мотив.

— Но и алиби тоже, — возразил Боденштайн. — У него были гости, которые совершенно точно могут свидетельствовать, что он весь вечер провел дома.

— Конечно, — подтвердила Пия. — Убил он ее тоже не сам. Но даже из-за одного только шантажа, факт которого можно доказать с помощью DVD-дисков и записанных телефонных разговоров, мы должны получить ордер на его арест.

— Нет, — вздохнул Боденштайн, — этого недостаточно. У меня пока не все состыковывается. Действительно ли он искал этот диск? Или совсем другой?

Они растерянно посмотрели друг на друга.

В кухню вошел Лоренц в сопровождении собаки. Очевидно, парень принял душ, так как его волосы еще блестели от влаги. На нем была чистая рубашка и свежие джинсы.

— А где Рози? — спросил Боденштайн.

— Послушай, папа, — молодой человек покачал головой, — честно говоря, иногда я по-настоящему боюсь за тебя. Разве ты не отвозил ее сегодня утром в школу? Ты не помнишь, что у нее с собой была дорожная сумка?

— Ах да! — Боденштайн скорчил гримасу. — У нее экскурсия с классом.

Лоренц улыбнулся.

— Я иду за пиццей. Может, вам тоже что-нибудь принести?

— Вы уже ели что-нибудь сегодня? — поинтересовался Боденштайн у своей коллеги.

Внезапно Пия почувствовала, насколько пуст ее желудок. С утра она съела только сэндвич, а в обед — «Твикс». Этого было явно недостаточно.

— Немного, — ответила она. — Но я не хочу доставлять вам хлопот.

— Мне это не сложно, — уверил ее Лоренц фон Боденштайн. — Так что?

— Мне салат и пиццу с тунцом, — сказал Оливер. — А вам, фрау Кирххоф? Я вас угощаю.

— Ну, тогда, — она улыбнулась, — тоже салат и пиццу с анчоусами и чесноком. Если уж грешить, то основательно.

Боденштайн достал из холодильника воду и отправился в погреб за бутылкой вина. Пия, оставшись в кухне одна, огляделась по сторонам. На стене висели сушеные травы, на полу стояли миски для собаки, на подоконнике — стопка кулинарных книг, а на магнитно-маркерной доске в несколько слоев размещались различные почтовые открытки, билеты в кино и всевозможные записочки. Стену над столом украшала чудесная акварель, изображающая ландшафт Прованса. Здесь жила счастливая семья. Невольно Пия вспомнила свою холодную, всегда идеально убранную кухню в стиле «хай-тек» во франкфуртской квартире. Хеннинг не хотел ни детей, ни домашних животных, не терпел ярких красок и беспорядка, поэтому их дом с минималистическим интерьером всегда был безликим. Совершенно внезапно Пия поняла, что она слишком долго тянула с разводом. Она тоже хотела иметь такую кухню, как эта, уютный живой беспорядок, корзинку на столе с темно-коричневыми бананами, собачьи волоски в углах комнаты и гору обуви перед дверью в гараж.

— Кстати, вы можете спокойно курить, — сказал вдруг Боденштайн, неожиданно появившись сзади, и она испуганно вздрогнула.

— Нет-нет, — быстро ответила Пия. — В доме, где не курят, я могу воздержаться.

— Моя жена дымит как фабричная труба, — усмехнулся Боденштайн. — Где-то была пепельница.

Он выдвинул несколько ящиков, прежде чем нашел штопор. В кухню вошла кошка, быстро огляделась и, сделав элегантный прыжок, оказалась на коленях Пии.

— Это Багира, — объяснил Боденштайн и достал из навесного шкафа по три бокала для вина и воды. — Она здесь хозяйка. Моя жена любит из каждой своей поездки привозить нечто, нуждающееся в постоянном уходе. Багира, если я не ошибаюсь, из Монголии.

— Понятно, — улыбнулась Пия и погладила кошку, которая, мурлыча, уютно устроилась у нее на коленях.

— Вы любите кошек? — Оливер стянул с себя галстук, налил вина и сделал глоток.

— Я люблю всех животных, — ответила Пия. — Я бы с удовольствием завела себе собаку. Но пока меня целыми днями нет дома, это невозможно. Кошки самостоятельны, а для собаки нужно больше времени.

— Да, время требуется определенно. — Боденштайн подвинул к ней бокал. — Мы себе позволяем этот наш зверинец только потому, что наши дети еще живут здесь. Козима в основном целыми днями находится на своей фирме.

— На своей фирме?

— Десять лет назад она создала свою собственную фирму по производству фильмов и делает документальные картины, которые снимает сама со своей командой. Причем в таких местах, о существовании которых я раньше и не подозревал. Ваше здоровье!

Боденштайн и Пия чокнулись.

— Новая Гвинея, Монголия, Таджикистан, Суматра. — Он вздохнул и криво улыбнулся. — Невероятно.

— Это наверняка интересные и волнительные рассказы, — вздохнула Пия.

— Не для меня, — возразил Боденштайн. — Я, скорее, простой обыватель, и мне привычнее рутина. Для Козимы же это смерти подобно. Лоренц пошел по ее стопам. Он сейчас как раз стажируется на телевидении и уже пару раз был вместе с матерью в экспедиции. У Розали, скорее, мои интересы. В следующем году она заканчивает школу и хочет поступать на юридический.

— А я совершенно не знаю, каковы мои предпочтения. Раньше я всегда хотела посмотреть большой мир, потом два семестра отучилась на юридическом и поняла, что это не мое. В двадцать два года я поступила в полицию, и мне это очень нравится.

— Вы ведь семь лет не работали. Почему? — осведомился Боденштайн. Он осознавал, что вторгается в очень личную сферу жизни своей коллеги, но любопытство взяло верх.

— Так захотел мой муж. — Пия гладила Багиру за ушами. — Он хотел иметь домашнего сверчка для дома и плиты.