Читать книгу - "Печать тернового венца - Антон Леонтьев"

Элька посмотрела на изображение нескольких образцов и медленно произнесла:

– Они очень похожи, не спорю, но явно имеют разное происхождение!

– А как вам такая деталь: если сложить все четыре куска якобы от плащаницы воедино, то единого целого не получится! – сказал Брамс. – Только два из них обладают сходными краями, а два других, без сомнения, отрезаны от совершенно иных полотнищ. Это снова доказывает: Ватикан приложил неимоверные усилия, дабы подделать результаты. Поэтому-то и было в срочном порядке сокращено количество лабораторий с девяти до трех: наскребли ткани только для трех лабораторий, но никак не для девяти. Да к тому же по ошибке кусок ткани, идентичный контрольному образцу, направили в Кембридж под видом плащаницы. Эти дилетанты в рясах даже организовать как следует фальсификацию не смогли!

Комиссарша, которая вначале скептически относилась к выводам Брамса, уже не сомневалась в том, что «профессор», тип, вне всяких сомнений странный и склонный к аферам, на сей раз говорит чистую правду.

– Вы пытались донести свои сведения до Ватикана? – поинтересовалась Шрепп.

– Увы, да! – сказал Карл Брамс. – Я восемь раз писал в статс-секретариат и не получил ответа. Обратился лично к кардиналу Морретти, и ответа тоже не последовало. Кстати, кардинал через две недели после оглашения результатов радиоуглеродного анализа объявил о своей отставке и покинул Турин, запершись в своем тосканском поместье. Мавр сделал свое дело – мавр может уйти! Написал я и кардиналу Плёгеру, нашему с вами соотечественнику, главе конгрегации по делам вероучения. И получил вежливый ответ от его секретаря: «Кардинал просит вас обращаться по всем вопросам, связанным с изложенной вами проблемой, к профессору Ринальди». Какой гениальный по своей информативности совет! На мои иные письма Плёгер решил просто не отвечать. О, если бы я знал, что своей неуемностью я разбужу спящих псов! Меня пытались убить, и сделано это было по заказу кого-то из Ватикана. Ведь я пригрозил, что обращусь к самому папе Адриану, который публично заявил: он не сомневается в том, что плащаница – подлинная. А всего несколько дней спустя папа впал в кому. Кстати, вам известны слухи, согласно которым святого отца нашли с пробитым черепом в собственном кабинете?

– Это же был инфаркт... – неуверенно произнесла Элька.

Брамс отмахнулся:

– Для тупой паствы – инфаркт, а в Ватикане все только и шепчутся о том, что в Кастель Гандольфо папу кто-то пытался убить. Да и потом, после того как очнулся, он якобы умер не своей смертью. Подумайте, госпожа комиссар, папа пришел в себя после почти девяти месяцев комы, его состояние значительно улучшилось, и вдруг – бамс, понтифик умирает в одночасье!

– Вы думаете... – произнесла Элька, боясь высказать вслух еретическое подозрение.

«Профессор» отрезал:

– Адриана убили! Скорее всего, отравили! Он по личной инициативе, которая, как я знаю, очень не понравилась курии, встречался с неким Владимиром Сикорским, археологом русского происхождения, проживающим в Америке. Этого самого Сикорского я знал: он был корифеем в области эпохи раннего христианства и увлекался тайной плащаницы. Среди синдонологов, специалистов по Туринской плащанице, он был непререкаемым авторитетом. И сразу после оглашения результатов анализа он дал несколько интервью, в которых заявил о том, что не сомневается в выводах своих коллег-ученых, однако уверен, что образцы были подменены еще до того, как попали в лаборатории.

Комиссарша Шрепп подумала, что Брамс наверняка ухватился за это заявление русско-американского профессора.

– Конечно, – поспешно заговорил толстяк, – он использовал мои мысли, но я, так и быть, не претендую на первенство. И папа Адриан возжелал переговорить с Сикорским – неслыханное дело! Это и произошло, они беседовали в течение почти четырех часов в Апостолическом дворце. А день спустя Адриан впал в кому!

– Можем ли мы в таком случае привлечь профессора Сикорского к изысканиям... – заикнулась Элька.

– Он умер, – сказал зловеще Брамс. – Погиб в канун Нового года в странной автомобильной аварии – его сбил на глазах множества свидетелей, в том числе родной дочери, черный автомобиль без номеров. Водитель скрылся. Наверняка еще одно деяние «Перста Божьего».

Элька, голова которой гудела от множества новых фактов, решила поделиться своими мыслями:

– Одного я никак не пойму. Я могла бы согласиться с тем, что Ватикан, желая сохранить легенду о воскрешении Христа, приложил все усилия, дабы сфальсифицировать данные радиоуглеродного анализа и сделать так, чтобы ученые установили: возраст плащаницы две тысячи лет. Это подтвердило бы, что она происходит из той же эпохи, в которую жил Христос. Но, с учетом ваших доказательств, профессор...

Брамс, заслышав из уст гостьи звание, которое присвоил себе сам, расплылся в довольной улыбке.

– С учетом ваших доказательств, господин Брамс, – поправилась немедленно комиссарша, – Ватикан забил гол в собственные ворота. Для чего католической церкви развенчивать самую ценную свою реликвию и, подменив образцы, делать так, чтобы лаборатории объявили ее средневековой фальшивкой? Ведь в этом нет ни малейшего смысла! Ведь получается, что Ватикан постарался, чтобы плащаницу объявить подделкой. Ради чего?

– Видимо, потому что она в самом деле ненастоящая! – провозгласил Карл Брамс. – Я изложил в последней книге собственную теорию – подлинная плащаница пропала, вернее, погибла при бомбежке много лет назад, во время войны, и была позднее заменена искусной копией.

– Но вы сами сказали, что ученые, изучавшие ее в шестидесятые и семидесятые годы, пришли к однозначному выводу, что она – не творение рук человеческих! – сказала комиссарша Шрепп. – Вряд ли в сороковые или пятидесятые годы прошлого столетия техника была на такой высоте, что реально было сделать копию плащаницы, в которой даже сейчас нельзя распознать современную фальшивку.

– Другого объяснения у меня нет, – упрямо заявил Брамс. – Я и сам теряюсь в догадках, зачем Ватикану идти на преступление и выдавать плащаницу за подделку.

– Если подлинная плащаница была уничтожена во время войны, то зачем сейчас идти на такой риск и подменять образцы? – спросила Элька, привыкшая мыслить логически. – Отрезали бы от фальшивки куски, дали бы на анализ лабораториям, те бы подтвердили: сделано не в начале первого тысячелетия, а гораздо позже.

– Тогда бы анализ установил, что плащаница изготовлена всего лет шестьдесят или семьдесят назад, – настаивал на своем Карл Брамс. – И под подозрение попал бы правивший в годы войны папа Пий XII, который, как известно, и так считается антисемитом и пособником фашизма, помогавшим многим нацистским преступникам бежать из Европы после окончания войны. Чтобы не делать из него еще инициатора изготовления фальшивой плащаницы, и была произведена замена.

Элька помотала головой и возразила:

– Ватикан старался спасти честь папы-мистификатора? Но если подделка имела место, пусть и в Средние века, то все равно какой-то из тогдашних пап оказывается под подозрением.