Читать книгу - "Близнецы. Сыскное бюро Ерожина - Андрей Анисимов"

Наглядевшись в окно, она отправилась на кухню, залила водой чайник, достала чашечку с нарисованной земляничкой и листиком, и поставила на стол. Но огонь под чайником зажечь забыла.

Ровно в девять зазвонил телефон. Татьяна Петровна уже решила, что откажется от предложения. Она сняла трубку, чтобы категорично и четко отказаться, но услышав звонкий голос Норы, неожиданно для себя самой, согласилась.

– Через пол часа спускайтесь вниз. Я подъеду и вас заберу. Не забудьте паспорт. – Весело прощебетала Нора. Голикова оделась в белую кофточку, черную юбку и синий жакет. Так она ходила в официальные учреждения. Постояв в прихожей, женщина вздохнула, и вышла из квартиры. Обыкновенной московской пенсионеркой, она спускалась по своей лестнице в последний раз.

Шикарный черный лимузин с водителем в малиновом пиджаке, привез Голикову в нотариальную контору. Эта контора находилась в полу подвальчике, где в конце длинного коридора имелась дверь с надписью «Нотариус». Нора заглянула в дверь, обворожительно улыбнулась и кивнула Татьяне Петровне. Они вошли в маленький кабинет, где за большим письменным столом сидела молодая женщина лет тридцати трех. Перед ней стоял компьютер, и лежала стопка папок. В углу за столиком значительно меньших размеров сидела совсем молодая девушка, и тоже стоял компьютер.

Нотариусу принадлежал стол побольше.

– Садитесь, пожалуйста. – Пригласила молодая женщина нотариус. Татьяна Петровна осторожно присела на краешек стула. Нора свободно расположилась в единственном кресле и завязала оживленную беседу с девушкой за небольшим столом. Было видно, что они знакомы и понимают друг друга с полу слова.

– Будьте любезны, ваш паспорт. – Попросила нотариус и тоже улыбнулась. Но Татьяна Петровна сразу поняла, что улыбается женщина для порядка. Теперь чиновники за услуги брали большие деньги и уже давно научились за эти деньги улыбаться. Голикова открыла свою сумочку, и извлекла из него свой главный жизненный документ.

– Вы никому раньше не давали генеральную доверенность? – Поинтересовалась нотариус.

– Нет, конечно. – Ответила Голикова. Ей и в голову такое не могло придти… Нотариус передала девушке за маленьким столиком паспорт Татьяны Петровны и бланк:

– Подготовь, Леночка, генеральную, но на всякий случай проверь по компьютеру.

Татьяна Петровна покраснела. Она не поняла, что должна проверить девушка, но поняла, что ей в чем-то не доверяют. Нора заметила ее реакцию и поспешила успокоить:

– Это их работа, Татьяна Петровна, поэтому не обижайтесь. Вас никто ни в чем не подозревает.

Девушка сосредоточила взгляд на экране, и чтобы ей не мешать, Нора повернулась к нотариусу: – Где ты, Светочка отдыхала?

– Мы с Митей собирались на Канары, но передумали и махнули в Испанию. И знаешь, Марыська, остались очень довольны. Дешево, сервис классный.

«Почему Марыська»? – Подумала Татьяна Петровна, но спросить здесь в кабинете, застеснялась. Она слушала рассказ о прелестном отдыхе на испанском побережьи и никак не могла понять, почему в этом кабинете Нору называют другим именем.

– Ну, вот. Распишитесь тут и тут. – Закончив нахваливать свой отпуск, обратилась нотариус Света к Татьяне Петровне. У Голиковой своей ручки в сумочке не нашлось, и Нора ей протянула свою. Потом, Татьяна Петровна расписалась еще в тетрадке у молодой помощницы Светланы, и они вышли на свежий воздух.

– Теперь мы заедем к вам домой, покончим с деловой частью, и Вы на сегодня свободны. – Сообщила Нора, усаживая Татьяну Петровну в лимузин. Голиковой было неловко, от того, что водитель в малиновом пиджаке, открывает ей, как барыне дверцу, но она смолчала. По дороге Голиковой очень хотелось спросить Нору, почему ее называли у нотариуса Марысей, но почему-то язык не поворачивался. Нора сама все объяснила.

– Вы, наверное, удивились, что Света называет меня Марысей.?

Татьяна Петровна кивнула.

– Дело в том, что по паспорту я и есть Марыся. Норой меня называл покойный муж. Ему мое настоящее имя не нравилось. Он говорил, что это имя подходит деревенской хохлушке. А я и приехала в Москву с западной Украины. Но мужа я любила и согласилась на Нору. Все кто меня знал Марысей, зовут Марысей, а для тех, с кем я познакомилась при муже и после его смерти, я Нора. Света тоже из Львова. Она меня помнит еще совсем девочкой.

Они подъехали к дому Голиковой. Водитель в малиновом пиджаке снова выскочил и открыл им дверцу. Женщины поднялись в квартиру. Нора в прихожей скинула свои босоножки, быстро прошла в гостиную, уселась с ногами на диванчик и открыла свою сумочку?

– Считайте, моя милая. – Сказала она Татьяне Петровне и протянула ей продолговатый конверт.

– Что это? – Не поняла Голикова.

– Это ваши доллары, моя дорогая. – Ответила Нора и Татьяна Петровна подумала, что такого жесткого и металлического голоса она у Норы раньше никогда не слышала. Она молча взяла конверт и, не раскрывая, убрала в ящик комода.

– Нет уж «тетя», бабки серьезная вещь. Извольте при мне пересчитать их. – Строго потребовала красавица.

Голикова послушно достала конверт, уселась на диван и, выложив пачку сто долларовых купюр, принялась раскладывать их на кучки. Купюр оказалось ровно на десять тысяч. Нора кивнула, встала и быстро пошла в переднюю.

– Я вам, тетя, советую к «свадьбе» немного обновить свой гардероб. Теперь у вас на это деньги есть. – Заметила она, обувая свои босоножки.

– Я должна покупать свадебное платье? – Растерялась пенсионерка.

– Не говорите глупости. Вы просто должны иметь одно приличное платье, или костюм. Для этого вам хватит пятьдесят долларов. Больше от вас ничего не требуется. – Раздраженно пояснила Нора и покинула квартиру. Татьяна Петровна вернулась в гостиную, посмотрела на американские деньги, разложенные кучками по дивану, и горько расплакалась.

* * *

Первые двести километров пути Михеев почти не заметил. Великолепный отрезок шоссе, ведущий от столица на Юг, напоминал западные скоростные дороги. Встречный поток отделяла ограда из метала, и автомобили идущие в Москву, совсем не отвлекали водительского внимания. Трасса пролегла, минуя населенные пункты, поэтому тормозить и сбивать ритм не приходилось. Глеб придавил педаль, понял, что его грузовик легко тянет под сотню, и шел ровно. Клим, сперва сидел молча, отвернувшись к окну, затем развалился в кресле, и захрапел. Напарник не спал всю ночь, и теперь его сморило. Михеева сон напарника не удручал, он наслаждался мощью двигателя. После «жигуленка» многотонная махина, послушная и комфортная, доставляла Глебу истинное удовольствие. А если учесть, как при его росте, он мучился в легковушке, то чувства молодого человека станут и вовсе понятны. Но кроме этого, сон напарника позволял Глебу спокойно поразмышлять о последних событиях и их возможных последствиях. Михеев догадывался, что Пал Палыч приехал их проводить не случайно. Встать в такую рань, пропилить всю Москву, ради того, чтобы отругать водителя? В такое производственное рвение главного инженера поверить трудно. И настроение Фирсова не могло быть столь подавленным только от начальственного разгона. Он не слышал разговора между напарником и главным инженером, но был уверен, что для появления Пал Палыча имелась основательная причина. Подозрительным показалось Михееву и совпадение номерных знаков. Молодой человек не знал, почему Петра Григорьевича интересовало, кто пользуется этой черной «волгой», но Глеб понимал, что зря шеф не попросит.