Читать книгу - "Экс-баловень судьбы - Марина Серова"

— Например, подставной агент?

— Не знаю… — загадочно протянул Киря, и я не стала требовать уточнений.

Если упомянутым органам внутренних дел удастся развалить всю эту шарашку изнутри, я буду только рада. Но лично у меня много своих дел.

Я попрощалась с Кирей, порадовалась, что собранная им информация подтверждала практически все ранее сделанные мною предположения, и попыталась наметить план своих дальнейших действий.

Если и Разумов, и Зильберг имели отношение к руководству сектой и к распределению ее финансовых ресурсов, то столкновения между ними весьма вероятны: ведь характеры-то у обоих не сахарные. С другой стороны, если именно подобное столкновение (или частое повторение столкновений) явилось мотивом для убийства — и Зильберг причастна к нему, то знать об этом может только она сама. А просто так она своими знаниями со мной не поделится.

Но теперь, обладая информацией, я смогу заставить уважаемую Веру Иосифовну стать более разговорчивой. Наверняка она не афиширует свою вербовочную деятельность! Если пригрозить, что поставлю в известность руководство, то ответить на некоторые вопросы частного детектива Татьяны Ивановой вам придется, любезная мадам.

Преисполненная решимости, я поехала в Технический университет.

На этот раз я не собиралась разыгрывать выпускницу милицейской школы и оделась вполне прилично. Я не преследовала цели очаровать Зильберг совершенством своих форм и надела свободную куртку, под которой очень удобно помещался портативный диктофон. Если мне удастся расколоть Зильберг на интересное признание, это совсем не означает, что она захочет повторить его в присутствии свидетелей. Так что диктофон окажется очень кстати.

Войдя в предбанник, я сухо поздоровалась с секретаршей и попросила ее доложить о моем прибытии. Похоже, Степанида Михайловна почуяла недоброе, потому что посмотрела на меня с изумленно-испуганным недоумением. Признаю — сегодня я выглядела несколько иначе, чем в прошлое мое посещение. Но объяснять я ничего не стала, а прямо прошла в кабинет Зильберг.

— Здравствуйте, Вера Иосифовна. У меня есть к вам несколько вопросов, касающихся убийства профессора Разумова…

В свою очередь, и начальница была удивлена не меньше, чем секретарша, глядя на мой новый имидж, но, в отличие от последней, сохранила полное самообладание.

— Если не ошибаюсь, вы уже имели возможность задать мне свои вопросы, и вряд ли я смогу прибавить что-то к тому, что уже сообщила вам.

Увы! Она все еще разговаривала с выпускницей милицейской школы. Пора расставить точки над «ё».

— Для начал разрешите представиться: Татьяна Иванова, частный детектив. В прошлое мое посещение я была вынуждена выступить в иной роли, чтобы не вызывать ненужных подозрений, и, как выяснилось, не напрасно.

— В самом деле?

Железная Леди и не думала сдавать своих позиций. Ну ничего, еще не вечер! На легкую победу я и не рассчитывала. Проигнорировав ироничную интонацию вопроса, я продолжала:

— В ходе расследования мне удалось установить, что профессор Разумов имел самое непосредственное отношение к секте «Свидетели Иеговы», развернувшей весьма активную деятельность на территории Тарасова и области. Мне стало известно, что, пользуясь возможностями, которые дает ему профессиональная деятельность, он занимался вовлечением в секту студентов. Излишне было бы говорить, что все выше сказанное относится и к вам. Вы и Разумов занимали руководящее положение в секте и имели свободный доступ к распределению ее финансовых ресурсов. А если у власти находится больше чем один человек, это рано или поздно приводит к конфликту, тем более что ни вы, ни профессор не обладали слишком покладистыми характерами. За что вы его убили, Вера Иосифовна?

Не скажу, что она упала в обморок; хотя при упоминании о секте лицо ее на секунду перестало быть непроницаемым. Крепостные стены дрогнули. Я включила диктофон.

— У вас имеются доказательства всему, что вы сейчас сказали?

В самую точку! Только и меня на мякине не проведешь. Хочешь доказательств? Будут тебе доказательства!

— Разумеется. Не вижу смысла перечислять их все. Вполне достаточно будет упомянуть о квитанции по оплате публикации брошюр, рекламирующих деятельность общества «Сторожевая Башня», на которой имеется собственноручная подпись профессора Разумова. А также о фотоснимках, на которых со всей наглядностью запечатлено, как вы, уважаемая Вера Иосифовна, посещаете некое здание на улице Маркина, 128, которое, как вам известно, является чем-то вроде штаб-квартиры упомянутого мною общества.

При упоминании о квитанции на лице Зильберг мелькнуло выражение мимолетной досады. Явственно читалось: «Вот дурак, разбрасывает бумажки где попало!» Но как только Зильберг услышала адрес загадочного дома, она пришла в совершенное замешательство. Вероятно, тут она уже опасалась не столько за свою репутацию, сколько за то, что ее высокие покровители, узнав, что их логово рассекречено по ее вине, будут очень огорчены. А уж кому-кому, а Вере-то Иосифовне лучше всех известно, какими последствиями чревато такое огорчение. Мне это только на руку — в случае чего будет дополнительный рычаг для давления.

Однако следующий вопрос, который задала моя собеседница, показывал, что она не собирается сдаваться так просто.

— Я могу взглянуть на эти фотографии?

Я начинала злиться.

— Разумеется, сможете. Они хранятся в памяти моего компьютера, и в любой момент, который вы найдете удобным для организации… выставки, я могу распечатать их в формате А-4 и развесить по вестибюлю Технического университета. Думаю, вашему руководству будет очень интересно узнать, какому хобби посвящает свой досуг заведующая кафедрой общественных дисциплин!

Конечно, я блефовала. Но, судя по реакции моей собеседницы, получалось неплохо. И правда, почему я не догадалась взять фотоаппарат, когда следила за Зильберг? Когда был не нужен, при ночной слежке за Жигалиным, взяла, а когда все события происходили днем, при прекрасном освещении, и можно было наснимать целый архив — фигушки. Тоже противоположность своего рода!

Мое выступление, получившееся благодаря возникшему у меня чувству раздражения несколько более эмоциональным, чем я планировала, повлекло за собой довольно продолжительную паузу.

Подумай, подумай! Сама догадаешься, что для тебя лучше: или ты сейчас поговоришь со мной, или я поговорю с твоим университетским начальством — потом. Пауза закончилась, я наконец-то услышала долгожданный вопрос.

— Что вы хотите узнать?

Бурная радость, зародившаяся где-то в недрах моего солнечного сплетения, чуть было не выплеснулась наружу. Но, собрав волю в кулак, я сумела сохранить беспристрастно-деловой тон.

— Как я уже говорила, я хочу, чтобы вы ответили на несколько вопросов.

— Спрашивайте.

— По какой причине профессор Разумов ушел из Технического университета?