Читать книгу - "Тайна короля Якова - Филип Депуа"

Утро возвестило о себе стуком в дверь. Никто не входил, но из-за двери прошептали:

— Солнце давно взошло. Джентльменам понадобится комната и на день?

Тимон как будто не слышал. Самуил со стоном поскреб себе щеку. Венителли и Исайя спали.

Первое время они завороженно следили за вращением колесика под пальцами Тимона. Глазели, словно на музыканта-виртуоза. Он, бормоча про себя, писал час за часом без остановки.

Однако к концу ночи Венителли сдал. Он улегся в углу комнаты, поджав ноги, как маленький ребенок, и крепко заснул. Исайя погрузился в сон следом за ним. Он опустил голову на стол и храпел, как боров.

Голосу за дверью ответил Самуил.

— Да, мы задержимся здесь еще немного.

— Тогда… — несмело отозвались из-за двери.

Самуил зевнул и с трудом поднялся на ноги. Прошаркав к двери, он приоткрыл ее и просунул в щель горсть монет.

За дверью приняли деньги.

— Завтрак?

— Да, — буркнул Самуил.

— На троих?

— На четверых.

За дверью помолчали и неуверенно повторили:

— На четверых?

Самуилу пришлось протереть глаза, чтобы понять, что хозяин таверны ждет дополнительной платы. Он порылся в кошельке и добавил еще несколько монет.

Взяв деньги, хозяин скрылся.

— Семь часов, брат Тимон, — сквозь песок в горле проговорил Самуил. — Если не восемь. Как вы это делаете?

— Возможно, инквизиция не ошиблась, утверждая, что я в союзе с дьяволом, — не поднимая головы, ответил Тимон.

Венителли привстал.

— Завтрак?

Тогда встрепенулся и Исайя. Разогнувшись, он выхватил маленький нож, каким обычно потрошили рыбу.

— Брат! — одернул его Самуил.

Исайя обвел комнату взглядом, медленно осознавая, где находится. Вспомнив, он уставился на свою руку, словно гадая, откуда в ней взялся нож.

— Так начинается утро для моей нечистой троицы, — на губах Тимона мелькнула тень улыбки. — Голод, страх и жадность.

— Что? — Венителли с трудом вставал в своем углу.

— Я сказал: «Доброе утро, джентльмены». — Тимон со вздохом откинулся назад и оттолкнул от себя пачку исписанной бумаги. — Ну вот, древний церемониальный жест завершения трудов. Я отталкиваю эти листы потому, что покончил с ними.

Мнемоническое колесо уже скрылось с глаз.

— Вы… закончили? — заикнулся Исайя.

— Можете спрятать свой нож, брат, — улыбка на губах Тимона проступила яснее. — Полагаю, на завтрак мы получим ячменные лепешки и яйца. Резать будет нечего.

Исайя еще минуту глупо пялился на свой нож и наконец убрал его. Венителли подошел к столу и уставился на толстую кипу бумаг.

— Сколько же они успели сделать! — прошептал он.

Тимон облизнул губы.

— Я был бы счастлив получить завтрак. И немного эля. Моя работа вызывает жажду.

— Ваша способность к столь длительной сосредоточенности, — еще не вполне проснувшись, бормотал Венителли, — поражает воображение.

— И что вы способны столько высидеть за столом, что бы вы там ни писали, — проворчал Исайя.

— Скажу вам, братья, — восторженно ответил Тимон, — большую часть ночи меня не было в этой комнате. Я странствовал в иной стране, карта которой — слова, а границы — знаки препинания. В том мире я не имел ни тела, ни веса. И не ощущал ничего, кроме звонкой капели фраз, омывавших меня весенним дождем. Я пил сладкое вино разума, и оно освежало меня, пьянило и наполняло бодростью. Короче говоря, я пребывал на истинной своей родине.

— Не понимаю. — Венителли обвел взглядом стены в поисках объяснения. — Вы покидали комнату, пока я спал?

Громкий стук в дверь оборвал разговор.

— А! — Тимон встал. — Расторопный хозяин. Какая редкость.

— Я немало за нее заплатил, — проворчал Самуил, открывая дверь.

Хозяин вместе с постаревшей и округлившейся копией Дженни ворвался в комнату. Они с женой несли два подноса. Письменный стол быстро стал превращаться в обеденный. Венителли едва успел выхватить рукопись Тимона, не дав превратить ее в подставку под кувшин эля.

Тимон не сводил глаз с женщины. Перед его взглядом предстало будущее Дженни.

— Сейчас вернемся, — заторопился хозяин, — принесем булки и абрикосы.