Читать книгу - "Возьми удар на себя - Фридрих Незнанский"

— Не понимаю, — Грязнов пожал плечами, — что в этом такого катастрофического: ну схлопотал от начальства, ну испортили тебе с утра настроение… Первый раз, что ли? К тому же из двух месяцев, отпущенных на следствие, всего две недели прошло. С какой стати такое давление?

Константин Дмитриевич по-прежнему молчал, зато заговорил Турецкий:

— Да неужто неясно с какой? — Он повернулся к Славе, демонстративно не глядя на своего шефа. — С такой, что убитый, понимаешь ли, своего рода ВИП-персона, а мы, нахалы эдакие, полезли в святая святых, в делишки его служебные… Понятно? Да еще и без его драгоценных коллег пытаемся обойтись по мере возможности! Чем тебе не преступление? Одна беда: преступление это, так же как и наказание за него, УК РФ не предусмотрено! Но беда эта не наша, а их ведомства, хотя и оборачивается почему-то тупым предметом по затылку именно нашему!

Турецкий немного помолчал и решительно обратился к Меркулову:

— Вот что, Костя… Я тебе совершенно серьезно говорю: либо нас перестают дергать, дают мне возможность вести следствие так, как я считаю нужным, задействовать тех людей, которых мне необходимо и там, где решаю сам, либо забирай у меня это дело на х… как у не справившегося!

Меркулов, не переносивший мата, слегка вздрогнул и оставил наконец свои бумаги в покое, уставившись на Сашу с удивлением: уж от него-то он нецензурной брани точно не ожидал… И, осмыслив данный факт, видимо, оценил совершенно правильно масштабы разрухи, поскольку заговорил совсем другим тоном.

— С ума сошел? — поинтересовался он и даже, сделав над собой усилие, слегка улыбнулся. — Тоже мне «не справившийся»… Я же единственное, о чем просил, — активнее привлекать к следствию оперативников ФСБ. Они наверняка будут полезны там, куда твои сотрудники не доберутся… ну, по чисто техническим причинам.

— Иными словами, куда упомянутые дорогие коллеги нас не впустят? Нет, Костя, либо пусть впускают, либо я отказываюсь от дела! И ты можешь заранее набросать приказ о выговоре лично мне! Кстати, хотелось бы знать, что именно их так взбесило, коли настучали генеральному на нас?

— Я не говорил, что на нас «настучали», — поморщился Меркулов. — Но обида в связи с тем, что по местам боевой славы погибшего отправили Яковлева, даже не придав ему в помощь никого из бывших коллег Кожевникова, высказана действительно была…

— А не хотели ли бы они пойти на…

— Прекрати! — не выдержал Костя. — Как видишь, не хотели, однако ты их вынудил!

— Молодец, Санька! — неожиданно заржал Грязнов. — И я молодец! Ведь была у меня мыслишка, не придать ли Володьке кого-нибудь из ихних… А потом решил: придашь для проформы, а мешать и путаться под ногами будут реально… Даже тебе, Сань, не стал эту мысль высказывать! А ты, Костя, потерпи: что делать? Мы ведь убийцу ловим, а не налаживаем межведомственные отношения!

— Ладно, — Меркулов тяжко вздохнул и махнул рукой: — Валите отсюда оба, у меня и без ваших обличений работы полно… Да замолчи ты, Саня! — Константин Дмитриевич остановил открывшего было рот Турецкого. — Работай, как знаешь, просто учитывай хоть изредка, что оперативно-следственная группа у тебя по этому проклятому делу межведомственная… Все, пока!..

Через приемную Турецкий с Грязновым прошествовали молча — так же, как и по коридору. И только в предбанничке Александра Борисовича, прежде чем войти в его кабинет, где их наверняка поджидал Померанцев, Слава придержал друга за локоть:

— Мне Володька звонил вчера… По мобильному, конечно. Пока ничего особого нет, кроме того, что местные коллеги Анисимова, ну, электродольские, явно за ним наблюдают. Он по этому поводу, к слову сказать, похихикал слегка и спрашивал, нельзя ли их, чтобы время зря не теряли, озаботить проверкой одного типа — адвоката тамошнего, который защищал осужденного чиновника? Может, подбросим им?

— Почему бы и нет? — Все еще мрачный, как туча, Турецкий пожал плечами. — Хоть действительно займутся делом, Володьку разгрузят… Я ему сам по этому поводу позвоню!

Квартира, в которой проживала супруга бывшего заместителя мэра Электродольска со своими детьми, оказалась двухуровневой и располагалась на девятом и десятом этажах нарядной бело-голубой башни. Слегка оглядевшись в просторном холле с неизбежным для новоявленных российских богачей камином, Володя прикинул, что изначально это была, должно быть, четырехкомнатная квартира, в данный момент перестроенная. Анна Константиновна принимала их с Хватаном на девятом этаже. На вид ей можно было с легкостью дать как сорок, так и все пятьдесят: арест мужа и все последующие события явно наложили на эту теперь уже бывшую светскую львицу местного розлива свой отпечаток. От былой ухоженности остались только следы. Платиновые волосы Анны Константиновны были кое-как собраны в небрежный узел, а их цвет, судя по сильно отросшим темным с проседью корням, она давно не поддерживала.

— Присаживайтесь, — она безразлично кивнула Володе, проигнорировав его удостоверение, указав вместо этого на мягкий лайковый диван в эркере, и тут же обратилась к адвокату: — Валерочка, что там с квартирой?

— Пока ничего, Аня, — ласково произнес тот. — Но ты не волнуйся, найдем.

И, перехватив вопросительный взгляд Яковлева, счел нужным пояснить:

— Анна Константиновна решила продать эту квартиру, купить что-нибудь подешевле: необходимы деньги на оплату учебы детей, а то, что имеется, теперь придется беречь… Анечка, это оперативник из Москвы, из МВД. Я тебе говорил, что он хочет побеседовать и с тобой, и с детьми… Разумеется, в моем присутствии.

— А что, собственно, произошло? — Анна Константиновна слегка нахмурилась. Потом криво усмехнулась: — Неужели на Ивана все еще продолжают жаловаться, не успокоились? Мало им, этим крысам?!

— Нет-нет, — заговорил Володя, поспешно прерывая Пояркову. — Меня привело к вам дело, никак не касающееся Ивана Ильича, во всяком случае непосредственно.

— На самом деле, Аня, в благословенной столице кто-то прихлопнул того типа, который и подставил Ваню. Теперь — извольте видеть, решили для начала проверить всех, кто был заинтересован в страшной мести… Меня, кстати, в том числе!

— Господи боже мой! — Анна Константиновна внезапно побледнела. — Его что, убили?!

— Убили, Анна Константиновна. — Яковлев бросил на адвоката строгий взгляд и продолжил: — Одну из основных версий — личная неприязнь тех, кто так или иначе сталкивался с Кожевниковым в течение последнего года, — мы просто обязаны проверить.

— Господи, в каком смысле — проверить?

— А не мы ли его, голубчика, пришили, Анечка, — снова вмешался Хватан. — А поскольку точно — не мы, то и волноваться, дорогая, не о чем!

— Ну да… — Она растерянно пожала плечами. — А при чем тут тогда Миша с Катенькой? Уж они-то точно не могли убить, они и стрелять-то не умеют…

— Я не говорил, что Кожевникова застрелили, — усмехнулся Володя. И, не дожидаясь нового вмешательства адвоката, добавил: — Его отравили во время довольно узкого по числу гостей банкета. А поскольку люди там были и молодые, помимо гостей среднего возраста, мне и придется пообщаться с вашими детьми. Надеюсь, вы все понимаете правильно.