Читать книгу - "Возмездие - Фридрих Незнанский"

Из протокола допроса Серовой И. Ф. (с применением звукозаписи).

Вопрос. Ирина Федоровна, вы работаете?

Ответ. Вообще-то я на пенсии. Но подрабатываю вахтершей. То есть консьержкой по-ихнему.

Вопрос. По какому адресу вы работаете?

Ответ: Улица Таврическая, дом восемь, второй подъезд.

В о п р о с. Вы работали седьмого ноября этого года?

Ответ. Да, работала. Я уже говорила другому следователю.

В о п р о с. А мы еще раз все повторим, не возражаете? Чайку хотите?

Ответ. Нет, спасибочки.

Вопрос. Тогда продолжим...

Турецкий дружелюбно улыбнулся сидящей напротив женщине за шестьдесят с печатью вековых проблем на морщинистом лице. Она сидела на стуле как- то бочком и все время отводила глаза.

— Ирина Федоровна, в какое время вы заступаете на дежурство?

— В девять утра.

— Дежурства суточные?

— Да. До девяти утра следующего дня. Сутки через двое.

— Тяжелая работа? — посочувствовал Турецкий.

— А чего в ней тяжелого? Сиди, смотри. Конечно, весь день сиднем сидеть устаешь, да что ж делать? Деньги нужны.

— Поспать-то ночью удается?

— Нам разрешают! — испугалась Серова.

— И правильно делают! — улыбнулся Саша. — Ночью-то и жильцы в основном спят, верно?

— Да, у нас подъезд спокойный. Вечером собачники с псинами своими погуляют, и после одиннадцати, глядишь, уже тишина. Ну, и приляжешь. Только какой там сон? Топчан узкий, да и холодновато. Так, подремлешь маленько.

— М-да, вот как у нас жизнь несправедливо устроена. Человек всю жизнь отработал... И в преклонном возрасте отдыха себе позволить не может. Вы ведь всю жизнь отработали?

— Да, товарищ следователь. Сорок лет стажа.

— Кем трудились?

— Чертежницей. В конструкторском бюро. Пенсия маленькая. А у дочки двое детишек. Муж, подлец, бросил, другую нашел. Предпринимательшу с рынка. Сам торгашом стал. А ни алиментов, ни другой какой помощи... Детишек жалко, — Серова полезла за платком.

— Ну-ну, не расстраивайтесь. Как это — алиментов не платит? С этим нужно разобраться! Мы этот вопрос решим. Я свяжусь с кем нужно, позвоню вам.

— Правда? Вот спасибочки!

— Пока не за что. Давайте вернемся к седьмому ноября. Вы этот день хорошо помните?

— Так помню... Меня уж допрашивали.

— Я знаю. Но бывает ведь так, что не все сразу вспоминается, верно?

— Бывает, конечно, — женщина опять полезла за платком.

— Вас когда допрашивали?

— Да вот, десятого. Когда приезжали следователи и другие мужчины.

— Вы именно тогда узнали о смерти Новгородского?

— Да. Ужас какой!

— Вас это известие расстроило?

— Конечно! Такого приличного человека... За что? Да к тому же в мое дежурство... — она осеклась, вытерла рот. — Только я следователю всех называла. Кто к кому приходил, в какую квартиру.

— Понимаете, получается, что кто-то все же прошел мимо вас. О ком-то вы забыли. Потому что все, кто были вами названы, они к убийству отношения не имеют. Все, кроме одного: Олега Мостового.

— Как? — всплеснула руками женщина. — Олеж- ка? Этого быть не может! Такой мальчик хороший!

— Получается, что может. Есть ряд серьезных улик, которые против него, понимаете? Если в квартиру Новгородского не входил кто-то, кого вы не заметили, то Олегу светит большой срок, понимаете?

— Гос-с-поди, как же Елизавета Яковлевна? Она ж его обожает. Она же не переживет.