Читать книгу - "Точка кипения - Фрэнк Лин"

– Вы позволите мне осмотреть комнату Анжелины, ее шкафы и вещи?

Он согласно кивнул. Странно, подумал я: обычно брошенные люди охраняют от чужого глаза все то, что оставили их возлюбленные. Возможно, содержа вещи в неприкосновенности, они согревают себя иллюзией о внезапном возвращении сбежавшей жены или подруги. Правда, встречаются и такие, кто целиком полагается на частного детектива и всячески способствуют делу.

Леви принадлежал к последним. Слезы высохли окончательно. Круглое лицо посуровело. От жалости к себе не осталось и следа.

– Простите за не очень деликатный вопрос, господин Леви. Скажите, пожалуйста, много ли денег увела у вас Анжелина?

– Несколько тысяч. Дело не в деньгах, мистер Кьюнан.

– Думаю, что не только в деньгах.

– В Ирландии, когда она исчезла, я заморозил ее кредитные карты. Только не говорите, что я хотел причинить ей зло. Просто подумал, а вдруг ее увезли вопреки ее желанию и отпустят, когда выяснится, что наличных с нее не получить.

– Разумно, – сказал я, стараясь сохранить непроницаемый взгляд, потому что на самом деле мучился вопросом: неужто это тот самый человек, который безрассудно женился на молоденькой нищенке. – Покажите мне ее комнату, – попросил я.

– Наша спальня… По лестнице и направо, – сказал он без дальнейших уточнений.

Я поднялся по лестнице, миновав портрет дамы в жемчугах, и вошел в спальню хозяина дома. Если бы не современная «королевская» кровать под балдахином с новомодным ортопедическим регулирующимся матрасом, интерьер этой комнаты можно было бы принять за экспозицию в музее королевы Виктории и ее супруга принца Альберта. Лепной потолок, тяжелые портьеры, кресла с прямыми спинками в духе Макинтоша, лампы и люстра от Тиффани, редкой красоты фарфоровые статуэтки, – все создавало иллюзию наступающего двадцатого века. Мебель из светлого дуба гармонировала с паркетом такого же качества в тех местах, где его не прикрывали восточные ковры. Я не специалист, чтоб определить происхождение обстановки, но мне все эти вещи показались не меньшим антиквариатом, чем те, которые рекламируют на глянцевых страницах аукционных каталогов. Тумбочка с правой стороны от кровати была загромождена книгами, стаканами и пилюлями. С левой стороны – пуста. Я присел на корточки и заглянул под кровать: ничто не напоминало о том, что здесь обитала молодая женщина из Манилы. Ни тапочек, ни случайно забытого лифчика – пустота.

На пустовавшем туалетном столике я обнаружил фотографию в тяжелой серебряной рамке. Нет, на ней была не Анжелина, а все та же женщина в жемчугах, которую я уже рассматривал на парадном портрете и на кухне. Меня покоробило то, что фото глядело прямо на супружеское ложе Леви. У него, наверно, пунктик по поводу этой дамочки. Проверив все ящики и полочки, я перешел к осмотру гардероба величиной с малогабаритную квартиру, в которой могло бы разместиться семейство из пяти человек. Правая сторона была заполнена вещами хозяина. Слева сиротливо висел единственный женский наряд – длинный белый пиджак с букетиком цветов на лацкане и платье.

Стоя посередине спальни, я растерянно пытался сделать хоть какие-то выводы. Женщина прожила здесь два месяца, потом собрала вещи и уехала, не оставив даже мелочей, будто гость, который провел в гостинице одну ночь. В голову закрались подозрения. Не хватало только обнаружить свежую могилу в дальнем уголке сада. Нет, быть этого не может. Я знал, что Анжелина жива. Если бы Леви захотел разделаться с невестой, он бы не стал привлекать к себе внимания, заявившись ко мне в контору. Я вернулся на кухню.

– Теперь прошу сюда, – сказал он, открывая дверь в столовую комнату с большим столом на двенадцать персон. Через нее мы прошли в просторную гостиную с французскими окнами во всю стену, выходившими на лужайку. Здесь было еще больше картин и дорогой мебели. Да и сами стены представляли собой произведения искусства. Матерчатые обои ручной работы я оценил в сумму, равную годовой арендной плате за мой офис. Пока я изучал обстановку, мои глаза дважды наткнулись на изображение женщины в жемчугах – над камином и на стене. Леви подошел к резной полке и взял в руки фотографию Анжелины в том самом белом костюме, который я видел в гардеробной.

– Прелесть, правда? – сказал он, но мой взгляд остановился на другой фотографии, стоявшей чуть позади. На ней я увидел Марти Кинг в подвенечном платье и Чарли Карлайла в сером фраке. Меня словно кипятком окатило. Чудесно! Человека Карлайлов убивают у входа в мое агентство, а на следующий день в моем кабинете появляется чудаковатый старикашка, в гостиной у которого стоит свадебная фотография Марти и Чарли, и просит меня уехать на пару недель на Филиппины. Что происходит, черт возьми? Я резко повернулся к Леви, сдерживаясь, чтоб не врезать ему.

– Я хотел, чтоб у Анжелины было такое же, – проговорил Леви, прежде чем я раскрыл рот.

– Что? – оскалился я.

Он, очевидно, понял, куда я смотрел, и объяснил мой интерес по-своему.

– Платье. От Элизабет Эмануэль. Оно стоило старику Брэндону целого состояния, но у его семьи все всегда должно быть самое лучшее. Я бы купил Анжелине такое же, но мы не венчались, а расписались в мэрии, поэтому она предпочла костюм.

– Ах, вот оно что, – проговорил я. Его слова меня озадачили. Леви не пытался скрыть, что знаком с Карлайлами. Либо он прекрасный актер, либо его отношения с этим кланом носят случайный характер. Я не мог освободиться от терзавшего меня подозрения.

– Разве не красавица моя Анжелина? – снова спросил Леви. Он принял мое волнение за горячий интерес к его жене.

– Очень, очень красива, – заверил я его.

– Хотите, я сделаю для вас копию? Этот снимок лучше того, что я оставил у вас. Можете украсить ее портретом свой офис.

Леви вытащил на свет тяжелый альбом, нашел такую же фотографию Анжелины и направился к факсу в углу гостиной.

– С его помощью я держу связь со своим брокером, – объяснил он.

Я продиктовал номер факса агентства, и он переслал копию фото Селесте.

– Вы, значит, знакомы с Брэндоном Карлайлом? – как бы невзначай поинтересовался я, когда он закончил возиться с факсом.

– А вы, значит, знакомы с семейством Карлайлов? Я ведь не назвал Брэндона по фамилии, – резко парировал Леви.

– Марти Карлайл в некотором смысле моя клиентка, а с Чарли я встречался вчера вечером, – ответил я.

– Гм. – Леви поглядел на меня оценивающим взглядом, даже снял очки в тяжелой оправе, чтоб не мешали. – Члены семьи Карлайлов не приветствуют досужие разговоры о себе.

То ли любимый виски королевы-матери дал себя знать, то ли настроение у меня вконец испортилось после его слов, только я решил не сдерживаться.

– Забавно вас слушать, господин Леви, – ледяным голосом заметил я, хотя лицо мое пылало. – Вчера практически то же самое заявил мне один человек из полиции. А вот самому Чарли нравится, когда я обсуждаю его, разумеется, с нужными людьми.