Читать книгу - "Призрак Фаберже - Николас Николсон"

— Добрый вечер, мистер Озеровский, — произнесла она по-английски.

Саша улыбнулся.

— Рады приветствовать вас в нашем отеле. У вас апартаменты шесть восемнадцать с видом на собор. Надеюсь, они вам понравятся.

— Боюсь, здесь какая-то ошибка. Я не заказывал апартаменты, мне они не по средствам.

Девушка посмотрела на экран компьютера.

— Ваш заказ был изменен нашим московским офисом. На прошлой неделе нам пришло распоряжение забронировать вам апартаменты за счет компании «Мосдикнефть». Вы там работаете?

— Нет. Здесь явно какая-то ошибка.

— Хорошо, мы во всем разберемся, а пока вы можете занять этот номер. Меня зовут Елена. Если у вас возникнут вопросы, звоните мне. Когда все выяснится, я с вами свяжусь. Номер уже оплачен, так что не беспокойтесь. Если произошла ошибка, мы выставим вам счет за одноместный номер, который вы заказывали.

— Спасибо, я вам очень признателен, — поблагодарил Саша и потянулся за своей сумкой, но ее уже поставили на тележку, чтобы поднять в номер. Он последовал за коридорным на шестой этаж. Его апартаменты оказались в самом конце длинного коридора.

Коридорный открыл дверь. Заглянув внутрь, Саша увидел большие красивые комнаты. Несмотря на недавний ремонт и новую мебель, в номере царил дух прежней гостиницы. В нем было множество старинных вещей, среди которых Саша заметил большой рояль, явно оставшийся от старых времен. Апартаменты состояли из большой гостиной, маленькой столовой, холла и огромной спальни с ванной и туалетом.

Коридорный в ожидании топтался у двери.

— Спасибо за хлопоты, — сказал Саша, давая ему на чай.

Услышав русскую речь, коридорный смущенно улыбнулся и исчез. На столе в середине комнаты стоял огромный букет цветов. Саша подошел посмотреть, нет ли там карточки. Оказалось, была. Из плотного желтоватого конверта выпал толстый бумажный прямоугольник, на котором было написано: «До встречи в Москве. Позвольте нам сделать ваше пребывание в Петербурге максимально комфортным. С искренней симпатией, Надежда и Иван Дикаринские».

Дикаринский. «Мосдикнефть». Москва-Дикаринский-нефть. Ну конечно. Вероятно, все это устроил Дмитрий. Саша со вздохом опустился в зачехленное кресло и, подняв трубку, позвонил администратору Елене. Никакой ошибки не было.

* * *

В восемь вечера зазвонил телефон.

— Я слушаю, — ответил Саша.

— Саша, это Надежда Дикаринская. Как дела?

— Спасибо, прекрасно. Но я весьма удивлен и не могу позволить, чтобы…

— Какая ерунда. Даже не думайте отказываться. Компания моего мужа ведет с ними дела. Они были счастливы оказать ему эту услугу. Номер не будет стоить нам ни копейки, а уж вам тем более. Мы заказали вам ужин и кое-что выпить, чтобы вы могли пригласить знакомых. Четвертинки с водкой — для самолета. Выпейте как следует и отправляйтесь спать. Когда прилетите в Москву, в аэропорту вас встретит наш водитель с машиной. В Москве будете жить у нас.

— Но у меня билет на поезд. Мадам Дикаринская, просто не знаю, что сказать.

— Пожалуйста, зовите меня Надеждой. И не благодарите. Потом расскажете своим знатным родственникам, что русское гостеприимство никуда не делось даже при коммунистах. Вы собираетесь ехать на поезде? Но это же очень опасно. Я пошлю вам охрану. Увидимся в пятницу. Наш водитель встретит вас на вокзале.

Саша попытался протестовать, но это не возымело действия. Ему оставалось лишь попрощаться и повесить трубку. Зазвенел входной звонок. Открыв дверь, Саша увидел посыльного с тележкой, полной бутылок. Там были водка, виски, ром, джин, шампанское, белое и красное французское вино. А также коньяк («Людовик XIII» по 3000 долларов за бутылку, как он успел заметить в меню) и граппа. Такое количество бутылок он даже не успеет открыть. Саша сунул чаевые посыльному, который с жадностью смотрел на это богатство. Саша подозревал, что нетронутые бутылки после его отъезда немедленно перекочуют на черный рынок.

Не успел посыльный уйти, как снова зазвонил телефон. Это был Геннадий.

— Ну и замашки у тебя! Ты, как я понял, живешь в апартаментах?

— Не дразни меня. Мне и так неловко. За все заплатила «Мосдикнефть».

— Им ничего не стоит заплатить и за меня, если я вдруг надумаю поселиться в «Астории», — засмеялся Геннадий. — Послушай. Давай встретимся завтра. Ты устал после перелета, а завтра тебе надо быть в форме. Мы пойдем в архив.

— Отлично. Мне надо точно знать, где была Снегурочка после восемнадцатого года и до того момента, как появилась у нас. Есть много такого, что вызывает у меня подозрение. А сейчас я действительно устал. Приму ванну, пропущу рюмочку и лягу спать пораньше.

— Добро пожаловать домой, Саша. Спокойной ночи.

Повесив трубку, Саша пошел в спальню. Там он включил телевизор и стал щелкать пультом. Ведущий выпуска новостей торжественно сообщил об успехе операции по уничтожению боевиков в окрестностях Грозного. Еще один шаг к наведению порядка в мятежной республике. Среди российских солдат потерь нет.

Саша переключился на другой канал.

Си-эн-эн передавала, что русские предприняли еще одну атаку на Грозный, в результате которой были убиты десятки людей на только что открывшемся городском рынке. По словам Кристиана Аманпура, это не оказало никакого влияния на расстановку сил в конфликте. Саша выключил телевизор и пошел в ванную комнату. Пол там был с подогревом, на полке стояла корзиночка с пеной для ванны. Саша пустил воду и бросил в ванну несколько шариков. Раздевшись и накинув просторный банный халат, висевший за дверью, подошел к окну и отдернул штору.

Передним открылась Исаакиевская площадь. Конная статуя Николая I была обращена к зданию мэри и — бывшему дворцу его дочери. Справа сверкал золотыми куполами залитый светом собор. Его позолота была оплачена из денег, вырученных Россией от продажи Аляски Америке. На крыше собора виднелись фигуры архангелов, склонившихся перед огромными курильницами. Раньше в них горел огонь от подведенного газа, но теперь они служили лишь украшением. Саша с грустью смотрел на город. У него было много поводов для беспокойства — потеря работы, поведение отца, неясная судьба Снегурочки и даже его кузина Виктория. Саша открыл двойные рамы, чтобы впустить в комнату морозный воздух. Взглянув вниз, он увидел у собора старуху, которая пела какую-то русскую народную песню, протягивая шапку прохожим. Саша даже разобрал слова:

Валенки да валенки,

Эх да не подшиты стареньки.

Нельзя валенки носить,

Не в чем к миленькой сходить.

Ой ты, Коля, Коля-Николай,

Сиди дома не гуляй.

Не ходи на тот конец,

Не носи девкам колец.

Высунувшись в окно, он стал слушать заунывное пение и вдруг так остро почувствовал собственное одиночество, что у него перехватило дыхание. Ему так не хватало близкого человека! Закрыв глаза, Саша прислонился лбом к холодному оконному стеклу.