Читать книгу - "Смерть в осколках вазы мэбен - Виктория Платова"

— Дальше все очень просто. Помещение взяли в аренду,оборудовали его как следует, стали готовить. Здесь ведь все семейство сейчас иработает. Зато доход никуда из семьи не уходит, не нужно чужому человекуплатить.

— И большой доход?

Ответить мой дружок не успел, потому что появилсяулыбающийся худой парень с большим подносом в руках.

— Сплетничаете? — спросил он, поздоровавшись.

— Было бы о чем, — отмахнулся Герт.

— Bay, какая красивая женщина! А ты сидишь, как бревно,и даже меня не представишь. Позвольте, леди, я сделаю это сам. — Болтаябез умолку, он ловко расставлял на столе разнокалиберные горшочки. — Менязовут Юрий. — В улыбке обнажились большие красноватые десны.

— Леда. — Я спокойно смотрела на шумного корейца.

— Располагайтесь, Леда, вам у нас очень понравится. Аесли пожелаете, то я могу составить вам компанию.

— Без тебя обойдемся, — пробурчал Герт, — ноесли хочешь…

— Извини, друг, но дела… Дела, они ждут, пока я приложук ним свои руки. Но попозже я непременно подойду.

Подхватив опустевший поднос, он быстро промелькнул междустоликами и исчез. Я придвинула к себе один из горшочков.

— Пахнет вкусно, — удовлетворенно заметила я.

— Подожди немножко, — Герт усмехнулся. — Онои видно, что ты никогда не бывала в подобных заведениях. Начинать положено сдругого блюда. Давай-ка сначала попробуй вот это.

Передо мной отказалась небольшая плошка с горкой риса,покрытого густым коричневым соусом. Я с сомнением посмотрела на Герта, ничегопохожего на ложку или хотя бы вилку на столе не было.

— И как это есть? — Я с сомнением повертела вруках тонкие палочки. — Учти, я не умею.

— Учись. — Он ловко пододвинул к себе такую жеплошку, захватил в правую руку палочки, а в левую кусок тонкой лепешки. —Когда приноровишься, очень здорово получается. — Он ловко отправил в ротпорцию риса. Я честно мучилась минут пять, но потом решительно отодвинулаплошку.

— Все, больше не могу, — созналась я.

— Не стоило и напрягаться, — Герт уже расправилсяс рисом и подвинул к себе следующий горшочек.

— Попробуй кимчи, — посоветовал он, — иликальби. Да нет, там соус, а кимчи — это капуста. С салатом ты вполнесправишься. А в горшочке тушеное мясо, специально запеченные кусочки говядины.

Я медленно ковырялась в горшочке, когда появился наш новыйзнакомый. Шумный приятель Герта притащил пузатый графинчик с мутноватойкоричневой жидкостью и вожделенные столовые приборы.

— Я знал, что вам будет трудновато, — заявил он,улыбаясь, — но теперь все пойдет на лад. Давайте за знакомство, — и,не спрашивая нашего согласия, принялся разливать напиток в маленькие стаканы.

— Все такой же неугомонный, — вставил Герт.

Я с удивлением посмотрела на него. Если уж мой друг кого-тоназывает неугомонным… А скорый на движения и слова кореец между тем уже успелзадать мне кучу вопросов, выяснив чуть ли не всю мою биографию с детсадовскоговозраста.

— За наше знакомство! — провозгласил Юрий, и япопробовала коричневый напиток. Лучше бы я сразу хлебнула расплавленногосвинца, потому что жидкость была жуткой термоядерной штукой и, вероятнее всего,с примесью радиоактивных отходов. Закашлявшись, я отставила стакан и мучительносоображала, есть ли поблизости дамская комната. А заботливый кореец ужепротягивал мне стакан с водой, уговаривая запить. Запить! Такое можно запитьтолько целым океаном воды. Никак не меньше!

— Что это? — с трудом прохрипела я.

— Ха! Это же обыкновенная водка. — Хозяинрасплылся в улыбке.

— Ну да, — не поверила я. — Что мне, водкупробовать не приходилось? Только тогда была именно водка, а не какая-то горючаясмесь.

— Это действительно водка, Леда, — Ли продолжалбезмятежно улыбаться, — сделанная из риса. Но только клиентам она казаласьслабоватой, поэтому в нее стали добавлять различные специи. Теперь получаетсято, что надо. Наше личное изобретение.

— Понятно. — Я отхлебнула еще немного воды. —Я уж как-нибудь без водки и специй обойдусь, а то что-то не идет.

— Это с непривычки. — Кореец быстроподнялся. — Я вам сейчас другую принесу. Не думайте, эта вам понравится.

— А ты чего молчишь, словно язык проглотил, —набросилась я на Герта, — то трещишь как сорока, то слова из тебя невытянешь.

— Ладно тебе, — он миролюбиво ухмыльнулся, —все собирался сюда зайти, да случай не представлялся. А здесь ведь совсемнеплохо, правда?

— Просто отлично, — я огляделась посторонам, — все на месте: и расписные ширмы, и плетеные циновки, дажекартины на стенах не иначе в корейском духе.

— Можешь не сомневаться, — заверил меняГерт. — Я точно не помню, а Юрка придет, спроси у него.

Проворный кореец не замедлил появиться с новым графинчиком.То, что он принес, понравилось мне гораздо больше. Действительно, водка, хотя скаким-то тонким, еле уловимым ароматом.

— Сюда добавили немного липового цвета, — пояснилон, — и совсем чуточку шафрана. Нравится?

Я молча кивнула. А Герт между тем продолжал играть вмолчанку и наслаждаться корейской едой, которая действительно оказалась весьмаспецифичной на вкус из-за обилия добавленных специй и пряностей. Но я могларучаться головой, что теперь не перепутала бы корейскую кухню ни с какойдругой.

— Скажите, Юра, — обратилась я к нашему хозяину,когда он ненадолго умолк, — что это за картины?

— О, — кореец закатил глаза, — сразу виднокультурного и образованного человека. Интеллигенты, которые здесь бывают,всегда смотрят на них. Вы знаете, ведь это копии очень известных картин. ВКорее, конечно, — добавил он. — Я когда смотрю на эти картины, всегдачувствую волнение, тоску какую-то, что ли.

— А кто все это нарисовал? — Я смотрела накорейца. — Неужели и это вы сделали сами?

— Нет, — он засмеялся, затряс головой, —какой-то художник предложил их отцу, но просил не называть его имени. Не одинчеловек, кстати, пытался это узнать, но отец у меня, как старый вяз, никогда нестанет зря болтать, не то что я…

— А это случаем был не художник Ка… — Я поперхнулась,потому что перехватила выразительный взгляд Герта. — Нет, — добавилая поспешно, — просто показалось.

— А что… — начал было Ли, но из-за ширмы строгий голоспроговорил:

— Не инде [24]

— Простите, — кореец поспешно поднялся, —меня зовут.

— Кам она ра [25], — поторопилголос.