Читать книгу - "Последняя картина Сары де Вос - Доминик Смит"

Битники держатся ненавязчиво, в самую толпу не лезут – говорят о выставках в заброшенных электростанциях, о лофтах без горячей воды на Томпсон-стрит. Поначалу они вполне милы, и даже Марти вынужден признать, что затея удачная. Девушка в сандалиях потягивает красное вино и танцует перед камином восточный танец. Кто-то из них учит жену юриста танцевать фанданго; квартет импровизирует. Бородатые мужчины в вельветовых куртках завязали беседу с жителями Манхэттена и с живым антропологическим интересом слушают про ритуалы загадочных богатеев. Они льстят и поддакивают, смеются нервным шуткам дантиста. Девушка с сережками в виде драконов обменивается визитными карточками с инвестиционным банкиром, только на ее карточке стоит одно-единственное слово: «Увы!» Целых пятнадцать минут все в восторге от этого изящного салонного фокуса, и Марти подходит к Рейчел сказать, что она замечательно оживила вечер. Но тут он замечает, что один из битников – в красном берете и армейской куртке – захватил в гостиной группу заложников. С террасы видно, что он стоит на старинном стуле, держа фамильную вазу для фруктов перед слегка напуганными слушателями. Марти начинает двигаться в его сторону, но тут на пути у него возникает «Увы» с тарелкой креветок. Почему официанты до сих пор не убрали закуски? Что, если эти бродяги обожрутся до отравления у него на террасе?

– На самом деле меня зовут Хани, – говорит девушка, – и я намерена съесть столько креветок, сколько вешу сама. Вы, наверное, хозяин? Рада знакомству, хозяин.

Она пьяная и босая, в развевающейся юбке, сшитой, судя по виду, из амишских лоскутных одеял. Марти отвечает ей анемичной улыбкой и силится рассмотреть, что происходит в гостиной.

– Чего ради ваш друг взобрался на стул? – спрашивает Марти.

– Бенджи? А он под кайфом. На бензедрине. Расхерачит вашу вазу, если не заберете.

Марти идет в комнату, все у него внутри сжимается. В звуках испанской музыки слышится улюлюканье. Он торопливо проходит в стеклянные двери и сворачивает направо.

– Посмотрите на эту грушу, дамы и трутни, спелую и сочащуюся чувственностью рядом с красным яблоком… она ждет, когда исполнится ее высшее предназначение. – Битник вынимает грушу из вазы и впивается в нее так, что сок брызжет во все стороны.

– Извините, но я думаю, что с нас хватит, – говорит Марти.

Битник дерзко смотрит на него со стула, на бороде блестят кусочки грушевой мякоти. Марти ничего не знает про амфетамины, но буйное помешательство распознать может – зрачки у битника огромные и блестят, как новенькие центы.

– Это главный чурбан? – вопрошает он.

– Я вызову полицию, – говорит Марти.

Он чувствует, как другие гости входят с террасы и собираются у него за спиной поглазеть.

Битник недоверчиво трясет головой:

– Ты за это заплатил, приятель. Ты думал, придут актеришки, выпьют твоего шампанского, почитают стишки про езду автостопом и сон в лесу, а потом мы тихонько уйдем. Ошибочка, амиго. Неверная логика, компадре. Мы теперь гости в этом светском музее и говорим не по сценарию… ваша теневая сторона и демоны, что преследовали вас всю вашу жалкую жизнь, брат. Мы здесь. Приятно познакомиться.

Хани теперь стоит рядом с Марти и уговаривает товарища: «Ну-ну, спокойнее», словно заартачившуюся лошадь.

– Мы оплатили вам такси, – раздается из толпы голос Рейчел. – Мы проводим вас к нему и дадим с собой остатки ужина.

От этих унизительных слов человек на стуле принимается раскачиваться и жестикулировать, словно уличный проповедник, предрекающий скорый Апокалипсис.

– О, вы меня убиваете. Сами жрите свои объедки, леди Макбет. Мы здесь не ради еды и вина… мы здесь, потому что Америка скоро будет сосать хер Дяде Русскому, и мы хотим показать вам вблизи, каков он, розовый коммунистический член…

И тут через толпу протискивается Клэй Томас. Позже Марти вспомнит, что выглядел он не рассерженнее, чем если бы его резко пробудили от дневного сна. Вид у него решительный, но не угрожающий. По пути Клэй снимает смокинг, расстегивает запонки и закатывает рукава, как будто собрался мыть посуду. Но, как бывший принстонский боксер в полусреднем весе, Клэй подвижен и пружинист. Марти собирается спросить его, не вызвать ли полицию, когда обнаруживает, что держит в руках смокинг своего босса. Не глядя на битника, Клэй обходит стул, берет снизу за ножки и наклоняет, вынуждая оратора спрыгнуть на пол. Ваза падает, яблоки и груши закатываются под мебель.

– Что за херня?! – орет битник.

Клэй один раз, сильно, толкает его в грудь.

– Вам всем пора уходить.

Мгновение мужчина в берете стоит неподвижно, глаза – черные колодцы, руки безвольно повисли. Непонятно, что он сделает – огреет Клэя по голове старинной вазой или сбежит в наркотическом ужасе. Хани и другие битники уже в коридоре, умоляюще зовут товарища за собой.

– Полиция выехала, – говорит Рейчел.

Тот задумывается, ворочая мысли в наркотическом тумане. Потом, качнувшись на пятках, уходит вместе с остальными по коридору. Клэй идет за ними по лестнице. Марти по интеркому звонит Харту и просит проследить, чтобы чужаки покинули здание. Убедившись, что они вошли в лифт на двенадцатом этаже, Клэй возвращается. Его встречают аплодисментами. Марти тоже хлопает, но чувствует себя униженным. На его глазах шестидесятилетний начальник вышвырнул битников, словно расходившихся подростков с детского утренника. И что хуже всего, Рейчел заплатила за этот позор – заказала его по телефону, как еду в гостиничный номер.

Клэй стоит рядом с Марти, застегивает запонки. Забирает и надевает смокинг. Замечает:

– Вы приглашаете на обед львов. Иногда они кусаются.

Благородство требует поблагодарить Клэя, но у Марти нет на это сил. Он смотрит, как Томасы идут по коридору. Остальные гости кивают на прощанье и тянутся за Томасами. Рейчел куда-то подевалась, пальто гостям подает расстроенная Гестер. Когда все уходят, Марти мгновение стоит, прислонившись спиной к дверям лифта. Гестер желает ему доброй ночи, и он поднимается по лестнице, потом в темноте на ощупь находит дверь спальни. И только уже раздевшись, стоя голый в свете из ванной, он думает о сегодняшнем дне как о жестоком обмане. Рейчел лежит лицом к стене, притворяется спящей. Стыд бурлит в Марти, пульсирует в сжатых кулаках и стиснутых зубах. Он смотрит на картину, надеясь обрести умиротворение в ее застывшей тишине. Девочка, такая хрупкая, замерла между лесом и замерзшей рекой. Лица и руки конькобежцев красны от холода. Марти смотрит на собаку, которая трусит за мальчиком по льду, и думает о русской дворняге в космосе. Только через много лет он узнает, что собака умерла от перегрева вскоре после выхода ракеты из атмосферы. Он вспомнит мертвую собаку-космонавта и подделку, висевшую прямо на виду, и остро ощутит свою тогдашнюю немыслимую наивность. Сейчас он замечает лишь, что рама слегка перекошена – правый угол дюйма на два ниже левого. Марти поправляет ее, затем гасит свет в ванной и ложится в постель.