Читать книгу - "Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс - Наталья Андреева"

Он ушел. Вновь холодный пот по спине. А может, это провокация? Под монастырь его подводят? Он поедет к девице и начнет ее уговаривать забрать заявление, а они там. Полиция. В соседней комнате. Подслушивают. Записывают. Ловят.

Все равно ехать надо. Он взглянул на огромный портрет в траурной рамке. Хороший портрет, студийный. Профессионал работал, и спасибо гримеру. Что касается необыкновенной красоты его покойной жены, то это вопрос спорный. Лицо как лицо. Обычное. Носик вздернутый, карие глаза отнюдь не огромные, скорее, напротив, небольшие, темно-русые волосы вечно растрепаны. Правда, что на ангела похожа… Черты лица тонкие, мелкие и всегда в постоянном нервном движении. Если не улыбается, то ревет. У нее все время было странное выражение лица. Как на этом портрете. Словно к чему-то прислушивается. А когда услышит, необыкновенный свет идет изнутри, через глаза, и все вокруг меняется, становится лучше, чище. Хороший грим, и выражение лица схвачено камерой в тот момент, когда на нее снизошло озарение. И вот вам портрет красавицы. Сабина Сабурова. Его фамилию оставила, между прочим, когда пробивалась на эстраду. А имя поменяла, чтобы было красивое сочетание. Но фамилию-то отчего бы не поменять? Опять назло ему? Чтобы все, услышав, что он Сергей Сабуров, тут же спрашивали: «А какое отношение…»

Никакого. Все назло ему, мимо него и против его воли. И только он видел Машу, то бишь Сабину, по утрам и знал, что никакой красавицей она не была. Пока не выпила три чашки кофе, пока не уложила волосы в прическу, пока загадочный свет не разлился по мелким чертам лица, пока не вылезла из старых джинсов и полинявшей футболки, никто бы ее даже не узнал. Она могла неделями не приводить себя в порядок. Последний год жена уже не пропадала на гастролях, имя ее и так гремело на всю страну, а записанные альбомы расходились быстро. На подмостки московских клубов и концертных залов Сабина выходила при полном параде, но для мужа не утруждалась. Много чести!

Вот Лара, та всегда красива. Никогда не допустит, чтобы ее увидели непричесанной и без макияжа. Всегда одинаково улыбается, золотистые волосы коротко острижены, губы подкрашены, на ногтях маникюр. И стройная, подтянутая безо всяких диет. Отличный аппетит, крепкие нервы. А Сабина мучилась, глядя на пирожные. Что будет? Ее вес менялся так же непредсказуемо, как и выражение лица. То ходила синяя, тощая и вываливалась из всей одежды, то рыдала, глядя, как любимые джинсы натягиваются на бедрах и едва застегиваются на молнию. Все зависело от ее настроения. Частые депрессии сопровождались полным отсутствием аппетита. Депрессия – предвестник нового творческого запоя и траур во всем доме.

Все. Хватит об этом. Жены больше нет. А ему надо ехать.

Лара спускается по лестнице. Ее комната тоже на втором этаже. Там живут приближенные к императорской особе. Муж, лучшая подруга, дети, родственники. Те, с кем надо делиться. И кого можно за это изводить.

– Сережа, что? – Лара смотрит с искренним сочувствием.

– Появился свидетель. Девушка-инвалид, живущая на переезде, во время прогулок обожает разглядывать проезжающие машины. Она все видела.

– Как некстати! Сделай что-нибудь!

– Я уже еду.

– Хочешь, я поеду с тобой? Или одна?

Он подумал, что это было бы здорово. Лучше бы Лара отправилась в одиночку улаживать проблемы с девушкой-инвалидом. Как всегда. Улаживать проблемы – ее специальность. У Лары получится лучше, чем у него. Но что подумают люди? А полиция? Еще одна женщина в жизни Сергея Сабурова, мужа ныне покойной знаменитости. Это мотив для убийства. Он вздохнул с сожалением:

– Нет, нельзя. Ты немедленно поедешь в аэропорт встречать Элю. Самолет скоро прилетит. Ее надо успокоить, помочь разобрать вещи, накормить. Как Сережа-младший?

– Заперся с утра в своей комнате. Играет на компьютере. Я слушала под дверью. С ним все в порядке.

– Александра Антоновна сегодня придет?

– Обязательно. Она отпросилась до обеда. Но вечером в доме будет порядок.

– Послушай, неудобно так обременять женщину, которая…

– Ей за это хорошо платят, – тут же оборвала его Лара. – Она здорова и полна сил.

– Я только хотел сказать, что можно нанять ей в помощь еще кого-нибудь.

– А деньги?

– Но после смерти Сабины…

– Да, ты прав. Она много сочиняла в последнее время. Вчера я звонила в издательство, они проявили интерес. Во-первых, к ее текстам и дневниковым записям. Во-вторых, можно выпустить книгу воспоминаний. Мы с тобой были рядом с ней все эти годы. Я знаю, как надо написать, пока интерес к Сабине на самом пике. Потом найдутся другие кумиры или кто-нибудь из знаменитостей трагически погибнет. Нам это некстати сейчас.

– Тот последний разговор в машине… Сабина напомнила о том, что после ее смерти я буду очень богатым человеком.

Лара среагировала тут же:

– Еще бы! Ты – единственный наследник. По закону. Дети несовершеннолетние. А ее истерические вопли о том, что весь доход от продажи последнего диска завещан в пользу детского дома, – очередной блеф. Никакого завещания нет. Она любила своих детей. И диск еще не поступил в продажу. Представляешь, какой теперь будет ажиотаж? И ты получишь проценты.

– Проценты от смерти жены, – горько усмехнулся он.

– Сережа, надо спокойнее относиться к случившемуся. Неужели нам было бы лучше, если бы она осталась жива? Ты ведь все понимаешь. Такие вещи случаются один раз в жизни. Перетерпи. А потом можно жить в свое удовольствие. Так что пообещай этой девочке золотые горы. Ну, пока?

Он чуть тронул губами ее душистую розовую щеку. Все-таки замечательная женщина! Настоящая. Ну почему он в свое время женился не на ней? В одной комнате жили подружки. Польстился, как и все остальные глупцы, на загадочный свет, идущий из карих глаз. Все время пытался поймать этот свет, окунуть в него пальцы и хоть немножечко присыпать золотой пыльцой и себя. Присыпал. Только не тем золотом. Ох, сумасшедшая юность! Ветер в голове, пожар в сердце. Нет, жениться надо в зрелом возрасте.

Он шел в гараж, как всегда, испытывая легкое волнение. Хорошие машины были его слабостью и одновременно предметом постоянных скандалов с женой, которая этого не понимала. Да и не пыталась понять. Тем не менее там, в гараже, стоят две машины. Обе иномарки, и обе новые. Выстраданные им, вымоленные такими словами и обещаниями, что до сих пор мороз дерет по коже.

Сергей помнил, что у его отца не было ни одной. Тот только мечтал о машине. И для Сергея с самого детства машина казалась несбыточной мечтой. Мечты сбываются, но платить за это приходится дорогой ценой. Сама Сабина долго училась водить и даже умудрилась получить права. Вернее, купила их. Но этим все и закончилось. Она не умела водить машину. Вернее, не умела это делать, как все нормальные люди. Просто езда ее не увлекала. Увлекали бешеная скорость и риск. После крупной аварии в первую же неделю, неизбежной при таком вождении, Сабина предпочитала ездить с шофером. А поскольку она презирала барство, то шофером стал ее собственный муж. Эксплуатировать близких людей – разве это барство? Но он никогда не жаловался. Уж очень нравилось управлять такой машиной.