Читать книгу - "Завтра началось вчера - Марина Серова"

Место преступления, а именно арка в стареньком двухэтажном домике, выглядело именно так, как рассказывал Сергей. Метров пять в длину и два с половиной в высоту, арка вся пропахла хозяйственными отходами из мусорных баков, стоявших поодаль, и испражнениями различных пьяных мужей, да и дам, наверное, проходящих мимо нее в темное время суток. Недалеко от входа все еще стояла большая лужа крови, скорее всего именно здесь и обнаружили труп.

Другое кровавое пятно виднелось на левой стене арки — там Сергею разбил голову убитый. Около большой лужи крови была найдена гильза — это место обвели белым контуром. Чтобы найти оставшиеся две гильзы, далеко ходить было не нужно: их я заметила у мусорных баков.

Итак, киллер прятался за этими баками, несмотря на смрад, исходящий из них. Он, видимо, был уверен, что Андрей пройдет мимо арки, и хотел убить, не будучи видным из темноты. А тут под руку подвернулся Сергей. Сергей убийца — и все тут, про киллера забыли, а если Сергей и напомнит, ему все равно никто не поверит. Очень выгодный расклад, не в пользу моего клиента.

— Свидетели есть? — обратилась я к Шелудько, стоявшему у входа в арку.

— Есть.

— Что говорят?

— Говорят, что минут через десять после выстрелов решились выйти посмотреть, что к чему.

— И все?

— Да, — заулыбался капитан.

— Это что, у тебя шутки такие? Свидетель — это тот, кто что-то видел и своим присутствием засвидетельствовал что-то или кого-то, при этом он может помочь раскрытию преступления, — разозлилась я. — А в нашем случае это люди, которых разбудили выстрелы. Понял?

— Понял, — пробубнил в ответ Шелудько.

— Спасибо за содействие, — улыбнулась я, давая понять, что дальше справлюсь сама.

Он развернулся и, шаркая каблуками сапог по асфальту, побрел к своим сослуживцам в бар.

Я же решительно направилась во внутренние дворы, чтобы самой как следует расспросить местных жителей о происшедшем.

Из-за угла мне навстречу вышел только что, по-видимому, опохмелившийся мужичок лет шестидесяти с топориком в руках. Из одежды на нем была тельняшка, семейные, необъятных размеров трусы и резиновые сапоги на босу ногу. Да и еще очень колоритная часть гардероба — дерматиновая кепка-ушанка, видимо, погрызенная недавно собакой или какой-то другой живностью. Мужичок встал в позу, как инопланетянин из фильма «Хищник», и громко просипел пропитым голосом:

— А-га, шпиен! Щас я тебя!.. — Он замахнулся, чтобы метнуть в меня топорик.

Я встала в боевую позу каратиста, готовясь отразить нападение.

Оттуда же, из-за угла, выскочила бабулька и с кулаками полезла на мужичка, пытаясь выхватить у него топор.

— Уйди, старая, не мешай, — пытался он оттолкнуть от себя бабку.

Бабулька же не собиралась сдаваться. Она отскочила обратно за угол, там что-то звякнуло. Выпрыгнула бабка через мгновение уже с чугунной сковородкой в руке. Умело орудуя тяжелым предметом, бабка резко нанесла сокрушающий удар по лбу своего противника. Мужичок упал без сознания.

Женщина повернулась ко мне и, тяжело вздохнув после битвы, заговорила.

— Вы уж простите его, — она кинула взгляд на дедка, стонавшего на земле, — он как перепьет с вечера, так наутро ему одни шпиены и видятся. Со своими-то он тихий, а вот на чужих кидается. Еле удержала, когда милиция приходила. Вот бы они его отделали!

— Да, они умеют, — с умным видом отозвалась я.

— А ты что, дочка, хотела? — по-доброму, как будто мы всю жизнь прожили в одной деревне, спросила меня женщина.

— Да вот, сейчас практику прохожу в милиции. Уж очень хочется показать себя в работе.

— Работа — это хорошо, — одобрительно покачала головой бабка.

— Пришла поспрашивать, может, что видели ночью, может, кто незнакомый проходил?

— Дочка, мы же спать в одиннадцать легли. А потом бабах-бабах, всем двором и повскакивали. Там мужик мертвый валяется. Вот и все.

Шелудько, наверно, именно эту бабку и опрашивал, решив не ходить дальше. Я же продолжила свои странствия в поисках свидетелей.

— А днем, днем никого чужого не видели?

— Так я же работаю днем-то. В больнице, да. Как в шесть утра ухожу, и аж в семь-восемь возвращаюсь. Где уж мне кого увидеть!

— А что же вы сегодня дома?

— Так отгул же взяла, чтоб три дня отдохнуть. Пятница, суббота и воскресенье, во как.

— Понятно.

— Да ты че меня-то расспрашиваешь? Иди Витьку с Васькой спроси. Они целый день здесь. Если что было, то они точно видели. Иди вон туда. — Она указала мне путь, который закончился за вторым поворотом.

Я бы ни за что не подумала, что дальше этого двора вообще можно куда-то пройти, однако ошиблась — проход был, но, видимо, только для знающих людей, а именно для коренных жителей этих подворотен.

За поворотом передо мной возникла занимательная картина. Посреди маленького дворика стоял огромный выкорчеванный пень, поверхность которого служила столом, а рядом пять маленьких пней, вместо стульев. На двух пеньках сидели два здоровенных, полных мужика с трехдневной щетиной на лицах, в потрепанных, но добротно сшитых дорогих кожаных куртках коричневого и черного цветов. На пне-столе стояли три бутылки водки и три граненых стакана. Мужики молча гипнотизировали водку, изредка сглатывая слюни. К данной картине не хватало лишь третьего собутыльника. Я подошла к импровизированному столу и, не зная, как к ним обратиться, встала рядом с одним из табуретов. Они, не видя меня, продолжали глазеть на заветные бутылки.