Читать книгу - "Пикник на Млечном пути - Ольга Володарская"

Аверченко сжал выпавший из рук автомат и шарахнул им гиену по хребту. Животное взвыло, но не отбежало, как делало раньше. Лишь чуть подалось назад. И взгляда от лица Михася не оторвало. Гиена продолжала сверлить его глазами и усмехаться. Не пастью – глазами. И взгляд ее словно говорил: ничего, ничего, поиграй в царя природы, человечишко, пока руками шевелить можешь да в сознании находишься. Недолго тебе осталось. Я зверь терпеливый, я подожду… Но ты все равно мне достанешься. Ты моя добыча.

У Доры Эдуардовны Эленберг был похожий взгляд. Только спасти Михася на сей раз некому. Тогда «вертушка» за ним прилетела. А теперь он один на один с хищницей.

– Михаил, вы мне нравитесь, – наконец-то заговорила Дора. Причем не дожидаясь того момента, когда Аверченко замолкнет. Бесцеремонно перебила, хотя до этого молчала даже, когда он делал паузы, ожидая ее ответа. – Поэтому я и помогла вам. Приди ко мне любой другой работник, пусть даже не новичок типа вас, а человек со стажем, я бы отказала. Мы не благотворительная организация.

– Но я же отдам все до копейки! – воскликнул он. – Надо только обсудить, в какой срок…

Она жестом остановила его. Все это госпожа Эленберг уже слышала – Михась повторялся.

Но Дора тоже этим грешила:

– Вы мне нравитесь, – сказала она вновь. Будто Михась с первого раза не понял значение этой фразы.

Только оказалось, не понял. Вернее, не совсем… То есть, как бы выразился сам Михась, возьмись он пересказывать этот эпизод, – не сразу догнал!

– И, если мы поладим, – продолжила Дора, – я не буду торопить вас… А возможно, и прощу долг.

– То есть? – тупо переспросил Михась.

Она поставила опустевший бокал на стол, встала. Одевалась Дора элегантно. Носила приталенные костюмы или платья-футляры. Размера эдак пятьдесят шестого. Коленки всегда закрыты. Зато шея напоказ. Потому что красивая, не полная, длинная, без морщин. А вот грудь необъятная. Даже закованная в тугой лифчик, выдается, вздымается, колышется, буквально рвет трикотаж пиджака, что надет сегодня. Живет, можно сказать, своей жизнью. И мужчину-«бюстиста» это заворожит. Да вот только Михась «ногистом» был. То есть западал на длинные стройные ноги. Если они еще спортивными были, с икорками прокачанными, с бедрышками литыми, то голову терял. А тут… вымя! И ноги как колонны. С толстыми лодыжками. А уж какие колени скрываются под юбкой, лучше не представлять…

Тем временем Дора приблизилась к Михасю, склонилась над ним, сверкнув ложбинкой между грудей, наверняка считала свое декольте смертельным оружием, и проворковала:

– Мне не хватает любви и ласки.

И тут Михась догнал!

Госпожа Эленберг готова была забыть о долге своего подчиненного, охранника Аверченко, если он станет ее любовником.

Осознав это, Михась внутренне содрогнулся. Проблем с потенцией он никогда не испытывал, но на Дору у него совершенно точно не встанет. И не потому, что она старовата и толстовата, вернее, не только поэтому. Просто Михась начальницу как женщину не воспринимал. Даже сейчас, когда она своими хорошо развитыми вторичными половыми признаками, иначе говоря, богатой грудью, в лицо ему упиралась. И не то чтобы он думал увидеть под ее юбкой… кхм… мужские яйца! Нет, скорее, хвост. Потому что не человек Дора Эдуардовна Эленберг, а какой-то монстр. Даже не Фиона, та была милашкой даже в своем великаньем обличии…

Гарпия?

Михась вспомнил учебник истории, раздел «Мифы Древней Греции», и картинку, на которой это мифическое существо было изображено. Отвратительная полуженщина-полуптица. И пусть у Доры красивое лицо, а гарпия безобразна, все равно что-то общее между ними есть.

– Что скажешь на это? – услышал Михась томный шепот. Грудь опустилась еще ниже. Теперь он мог увидеть кружево бюстгальтера.

Он чуть отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. Выражение их изменилось. Оно стало… просящим? Нет, такого не может быть. Наверное, Дора хотела приласкать Михася взглядом, но только еще больше смутила. И он, как провинившийся школьник, понурился, после чего мотнул головой. От него просили ответа, а он… Он не смог выдавить из себя даже короткого слова «нет», не говоря уже о других фразах, например, уместной в данной ситуации: «Вы привлекательная женщина, но у меня есть правило – я никогда не завожу романов на работе!». А сколько еще было вариантов! Михась потом придумал их не меньше десятка. И «я вас не достоин!», и «у меня есть любимая девушка, которой я не изменяю», и, в конце концов, «я импотент». Но глупый растерянный Михась лишь башкой качнул.

Не дал Доре возможности «сохранить лицо».

Дальше все развивалось стремительно. Госпожа Эленберг резко выпрямилась, развернулась, прошла, чеканя шаг, к своему столу. К Аверченко не поворачивалась, и он не мог видеть ее лица несколько секунд. Когда же она воззрилась на Михася, лицо было бесстрастно.

– Как я уже говорила, мы не благотворительная организация, – сказала Дора ледяным тоном. Аверченко даже показалось, что в комнате стало холоднее. По крайней мере, его зазнобило. – Поэтому я даю вам три дня на то, чтобы расплатиться. Согласитесь, это очень милостиво с моей стороны, одолжить вам, человеку, что проработал у нас без году неделю, крупную сумму почти на месяц.

– Постойте, но мы же договаривались, что я буду выплачивать долг частями!

– Пока мы ни о чем не договаривались. Вы сказали, что хотели бы выплачивать его частями.

– А вы не возражали.

– Да. Я и сейчас не против. Но в этом случае будут капать проценты.

– И каков их размер?

– Я обдумаю этот вопрос. – Она обогнула стол и уселась в кресло. – Идите, – скомандовала Дора, включив компьютер.

И Михась ретировался.

А в день зарплаты в конверте (она была «серой», и на карту перечислялся только минимум, остальное – на руки) Аверченко обнаружил не деньги, а документ. С подписями и печатями. Причем откуда на бумаге взялся его «автограф», можно было только гадать – он расписывался на каких-то документах, но только не на долговых раcписках. Изучив содержание этой бумаги, Михась понял, что попал в кабалу. Условия оказались суровее, чем в любом банке.

С тех пор прошло три года. Долг Михась так и не выплатил. Только половину суммы. Месяцев восемь назад попытался «соскочить». Но его так «пресанули», что по стеночке несколько дней ходил.

– Михась! – услышал Аверченко оклик и обернулся. Он только заступил на дежурство и пил кофе возле пока еще пустующего бара.

– Привет, Ренат, – поздоровался Михась с секретарем босса.

– Здорово. – Парень подошел, и они пожали друг другу руки. Ренат нравился Аверченко. Он хоть и занимался не мужским, по его мнению, делом, но имел просто-таки железные яйца, так они в армии характеризовали нормальных пацанов. Другие бы Дора расколола за считаные дни. Максимум за месяц. Что она и делала с «фаберже» предшественников Рената. Естественно, не буквально. – Там какие-то личности сомнительные крутятся возле входа, пойди, шугани, а то народ скоро начнет подтягиваться.