Читать книгу - "Наследник царских кровей - Марина Серова"

– Есть и такая версия, – не стал спорить мальчик.

А я себя одернула. Зачем лезу?

– И действительно, нет равных ему среди ювелирных камней по разнообразию цветов. Насчитывается около пятидесяти оттенков турмалина. В последнее время этот камень очень популярен среди коллекционеров. А красивый турмалин – излюбленный минерал для минералогических коллекций, особенно в США.

– Его оставляют необработанным?

– Да. Так называемые «турмалиновые солнца». Поскольку он имеет множество оттенков, делится на группы: «рубеллит» – розовый, красный, малиновый. Красивый, насыщенного цвета рубеллит очень ценен. Кстати, самый крупный рубин, инкрустированный в корону династии чешских королей, при экспертизе оказался красным турмалином. А также знаменитая виноградная гроздь, которую шведский король подарил Екатерине второй, оказалась выполненной не из рубина, а из красного турмалина. «Ахроит» – бесцветный. «Индиголит» – он синий, синевато-черный. «Верделит» – зеленый. «Шерл» – черный. Есть и минерал с подобным названием, кстати. «Дравит» – желтый, и тоже такой минерал есть. В тысяча девятьсот восемьдесят девятом году открыт самый дорогой из всех турмалинов – «параиба». Бывает всевозможных оттенков зеленого и голубоватого. Чистой воды, насыщенного оттенка параиба стоит около десяти тысяч долларов за карат. «Хамелеонит» назван так за то, что меняет цвет: оливково-зеленый днем и буровато-красный при искусственном освещении.

– Интересно, а сиреневые хамелеониты бывают? – Неожиданно я всерьез заинтересовалась рассказом, обнаружив пробел в своих знаниях.

– Не слышал, если честно, – замялся Никита.

– Мне казалось, что у меня в перстне хамелеонит.

– Ну, я думал, что он скорее к рубеллитам относится, не очень дорогим, – неожиданно мальчишка, смущаясь, залился краской.

– Да ты не робей, я ж не дурочка, понимаю, что дорогие камни оправляют в золото, а что попроще – в серебро. Так что иллюзий не питаю, просто раньше заметила: мой камень цвет меняет, только не приобретает интенсивного оттенка, так, скорее блики. И не зависит от освещения, больше от температуры.

– Ты права, у рубеллита нет такого свойства. – Никита ухмыльнулся, развернулся ко мне всем корпусом и уставился укоризненным взглядом кошачьих глаз: – Провела меня, да?

– Ты о чем?

– Я тут распинаюсь, а сама в камнях не хуже меня разбираешься?! Хотела меня отвлечь?

– Разбираюсь немного. И отвлечь тебя хотела – что получилось, – но я не специалист в этой области, так что узнала много нового, честное слово.

Увлекательную беседу прервала стюардесса, которая разносила обеды. До этого момента по салону провозили только тележки с прохладительными и алкогольными напитками, каждый желающий мог взять что пожелает, но к пассажирам никто особо не приставал. Хочешь – берешь стаканчик с тележки, не хочешь – не берешь.

Девушка долго и безуспешно пыталась разбудить нашего соседа.

– Он очень хотел заснуть и выпил какие-то таблетки, может, снотворное, – я попыталась внести ясность в ситуацию.

– Зачем? – насторожилась девушка. Ее большие, умело подведенные глаза расширились от испуга. – У нас не положено…

Мы с Никитой синхронно пожали плечами.

– Пусть спит до прилета, а потом разбудите, – выдал совет мальчик.

– Да, а если он жаловаться станет, что его не покормили? У нас с этим очень строго.

– Тогда скажете, что вы его будили, а он отказался просыпаться, – хихикнул Никита, – а мы подтвердим.

Мы дружно закивали. Успокоенная стюардесса наконец выдала нам обеды и двинулась с тележкой дальше по проходу. Мы сосредоточились на еде.

– Что это за рыба, не пойму, – подросток вяло ковырялся в тарелке, – на семгу не похожа, на кету – тоже.

– Скорее всего, горбуша, она мельче кеты, не такая жирная, поэтому более сухая. – Я тоже не нагуляла особого аппетита, тем более что в гостях у подруги я слегка запустила занятия спортом. Бегала по утрам и делала растяжку, а все остальные упражнения – от случая к случаю. А Ольга поварским мастерством не уступает тете Миле. И готовила каждый день всевозможные блюда, одно вкусней другого. На фоне ее деликатесов самолетная стряпня меркла.

Мы с Никитой переглядывались, хитро улыбались друг другу, слушая, как по соседству жена пилит мужа за третью порцию виски, к которой тот потянулся. И почти ничего не ели.

– Никита, а как тебя друзья называют?

– Ты школу имеешь в виду?

– Да, у тебя славянское имя, а ребята, наверное, англоязычные в основном. Им, я знаю, мягкие согласные тяжело произносить.

– Не все, есть россияне, украинцы, но большинство англичане или шотландцы. И преподавание у нас на английском, разумеется. Тут все предсказуемо, – он улыбнулся, смущаясь. – Кит называют.

– Как? Кит? Прикольно, а самому нравится?

– Да, ничего. Знаешь, я не очень люблю всю эту рыбу, оливки и все такое. – Никита оставил столовые приборы и кивнул стюардессе, что она может забирать его поднос.

– А что любишь? Мороженое-пирожное? – Я с улыбкой подала подошедшей девушке и свой поднос.

– Мороженое не очень, да и пирожные далеко не все подряд, хотя папа считает меня сладкоежкой. Шоколад еще люблю.

– Интересно, каким пирожным ты отдаешь предпочтение? – Не так давно я смотрела передачу по телевизору; психологи вывели новый тест для определения наклонностей человека, за основу тестирования брались предпочтения при выборе десерта. Внезапно мне стало любопытно, что психологи скажут про Никиту. – Так что любишь больше всего?

– Ну, это может быть сложно… Так сразу… Как я понял, нужно одно название, что больше всего люблю? Видимо, это что-то вроде теста? – Мальчик хитро улыбнулся, приглашая подтвердить его слова.

– Да, есть такой грех, хочу знать, что скрывается за обликом современного подростка, – вернула я улыбку.

– Наверное, это глупо, но мои любимые пирожные – обычные «корзинки», с белковым кремом, только не зефир, не безе и не желе. Крем должен быть именно белковым.

– Это может быть небезопасно, – я опять улыбнулась, – или любишь риск?

– Глупости все это, могу съесть коробку пирожных – и ни разу не почувствовал даже легкого недомогания.

– Это здорово, – задумчиво пробубнила я, пытаясь вспомнить, что говорит по этому поводу тест.

– И знаешь, что странно: от моей любви к «корзинкам» пострадали другие люди.

– Ты натура деятельная, но консервативная, привержен традициям и устоям. Больше всего ценишь стабильность. Будешь противником введения любых изменений, если эти изменения не будут твоей инициативой. Примерно так, насколько я помню. Похоже на тебя?

– Вроде бы похоже.

– Так кто пострадал? – Мое профессиональное чутье заставило насторожиться при словах Никиты, что кто-то пострадал вместо него. Еще когда я вспоминала выдержки из теста, под ложечкой знакомо засосало.