Читать книгу - "Ориан, или Пятый цвет - Поль-Лу Сулицер"

Ориан любила приходить в контору первой. Здоровое возбуждение овладевало ею зимой, когда она входила в дверь старинного особняка на Итальянской улице, отделанного и вычищенного на денежки’Республики, дабы благопристойно вселить туда орду «Финансовой галереи». «Чтобы гоняться за грязными деньгами, мы должны трудиться в чистоте!» — настаивал Леопольд Гайяр, выколачивая деньга. К нему прислушались. Не один обозреватель жаловался на иронию судьбы, которая подвигла Государственную канцелярию отобрать обитель газеты «Монд» у журналистов для того, чтобы заселить ее ищейками «Галереи», И теперь Эдгар Пенсон развивал свой талант журналиста на левом берегу.

Ориан Казанов стала хозяйкой этого дома. Утром ее первая улыбка предназначалась вахтеру, перед глазами которого когда-то прошло столько корифеев прессы.

Уже несколько месяцев фотографы «Матч» и самых толстых газет осаждали Итальянскую улицу в надежде запечатлеть красавицу Ориан, особенно в дни, когда она заявлялась во всем красном, уверенно, решительным шагом постукивая по брусчатке каблучками своих черных сапожек. Объективов она не боялась, только опасалась, как бы из нее не сделали «нефтяную королеву», которой она не была. «Знали бы эти люди мою жизнь», — думала она, когда до нее доходили слухи о ее богатстве, куче любовников и уик-эндах в Довиле… И это о ней, которая заботилась о своей астматической четырнадцатилетней кошке и мечтала о принце, нежном и прекрасном, за которым она последует на край света, если он будет хорошо воспитанным.

Ориан направилась к своему кабинету, но, открывая дверь, заметила полоску света, выбивающуюся из-под застекленной двери ее патрона. Взглянула на часы: семь с четвертью. Не в привычках следователя Гайяра приходить в такую рань. Ориан постучалась. Приглушенный голос пригласил ее войти. Старый сыщик, обмякнув, сидел в своем кресле, голова его вжалась в плечи, набрякшие веки нависли над поблекшими, некогда голубыми глазами, которые производили неизгладимое впечатление на обвиняемых все сорок лет службы Гайяра. Ориан поняла, что следователь оставался здесь всю ночь. В комнате стоял запах трубочного табака.

— Присаживайтесь, — произнес он, взглянув на молодую женщину. — У меня была ночь вопросов и ответов. Я спрашивал себя о том, куда идет наша чертова юстиция, раз мы закрываем глаза на коррупцию, расписываемую на первых полосах всех газет, ноне можем вмешаться? Посмотрите, что делается с экономикой. Так вот, клянусь ордером на арест, что все эти, такие с виду приличные фирмы по крайней мере хоть раз да прокрутили свои деньги, использовали липовые бумаги, скрыли доходы, открыли номерные счета, получили и дали взятку, купили чиновников, политиков… И почему бы не судей и следователей? А нас устраивают, как халифов, в османском особняке, нас ублажают, засыпают факсами, покрывают глазурью, но стоит мне надавить на какой-нибудь банк, у которого рыло в пуху, как из Министерства юстиции следует окрик — мне напоминают о моем возрасте и о том, что час моей пенсии приближается!

Среди бумаг, лежащих на бюро Гайяра, Ориан увидела толстую зеленую папку, на которой маркером было написано: «Банк Рональд». Уже несколько месяцев Гайяр расставлял сети вокруг банка, который, похоже, финансировал многие организации правого и голлистского толка. Некая газетенка проболталась, что известный следователь отыскал не меньше ста семидесяти четырех холдингов, организованных банком, и центр со штаб-квартирой в Вануату. Подобная делокализация придавала ежегодным отчетам банка легкий аромат экзотики, поскольку все счета были составлены на основе местной валюты этой старой британской колонии, некогда названной Новые Гебриды. Среди частных клиентов банка Рональда фигурировало несколько действующих министров и один бывший премьер.

— Что произошло? — спросила Ориан.

— А то, что в силу статьи нового уголовного кодекса я имею право устроить экзамен банку Рональда в качестве юридического лица. А раз стены его не могут говорить со стенами моего кабинета, мне предоставляется свобода действий в помещениях этого благородного учреждения, даже если фамилия предка нынешнего председателя выгравирована под Триумфальной аркой. Вам понятно, моя девочка?

— Думаю, что да, — ответила Ориан, которой очень захотелось крепкого кофе.

— Так вот, вчера утром я оповестил мое начальство о намерении покопаться в этих авгиевых конюшнях, а после обеда с Вандомской площади мне приторно-слащавым голосом сообщили, что я могу готовить документы к выходу в отставку. Им, видишь ли, все дозволено! Они не упомянули про банк, но и так понятно — все политические деятели кормятся там. Как говорит старина Рональд: «Они прилетают поклевать в моих кармашках».

— В его кармашках?

— Да, из его кармашков, которые можно найти; кажется, всюду на земле. Кабинету министров не приходится потеть за мрплату. Всех этих парней легко купить. Переводят денежки и а счета в швейцарские банки — и все в порядке. Мы с вами последние из неподкупных, Ориан, не забывайте об этом, только колесо Фортуны вертится не для нас. Взгляните на офис: поволоченная клетка. Сколько досье у вас сейчас в деле?

— Почти восемьдесят, месье.

— И вы справляетесь?

— Нет. Нужно подкрепление. Хотя бы одного следователя для начала. Я уже не говорю о помощниках с юридическим образованием. Что можно сделать с восемью юристами и четырьмя полицейскими?

— Вот видите, — произнес Леопольд Гайяр, наклонив голову. — Вы слышали о советнике Маршане?