Читать книгу - "Беглая монахиня - Филипп Ванденберг"

Вы звали меня, достопочтенная матушка, — произнесла Магдалена после мучительной паузы.

Кивнув, аббатиса вышла из оцепенения и легким движением руки указала монахине на узкий стул. Магдалена, будучи в крайнем смущении, покорно присела на краешек.

Наконец аббатиса поднялась, опершись локтями. Неожиданно Магдалена увидела у нее синяк под глазом, и ее обуял страх. Когда настоятельница с угрожающим видом обошла вокруг стола и встала у нее за спиной, в сердце девушки закрались недобрые предчувствия. Однако то, что последовало за этим, чрезвычайно поразило ее: Магдалена вдруг почувствовала, как две руки начали мять ее груди. Поначалу, осознавая свою полную беспомощность, она не противилась. Но понемногу рассудок вернулся к ней, и, услышав похотливое похрюкивание аббатисы, Магдалена тихонько пискнула:

— То, что вы творите, неправедно перед лицом Господа!

Однако старуха не отпускала ее и лишь бросила сдавленным голосом:

— Господь и тебя сотворил. Не может быть неправедным прикосновение к творению Господа.

Магдалена вскочила так резко, что настоятельница закачалась и чуть не повалилась на пол. Короткой заминки девушке хватило для бегства. На лестнице, которая вела на чердак, в гардеробную, у нее на пути вдруг выросли две монахини. Одна из них, зад которой больше напоминал круп лошади, а ноги — колонны монастырской церкви, держала в руках свою посуду. Вторая, на добрую голову выше Магдалены, не дав ей опомниться, сорвала с нее чепец. Обе принялись охаживать Магдалену кулаками.

— Мы у тебя отобьем охоту сливать свой суп в наши миски! — прошипела великанша и вытряхнула содержимое посудины на бритую голову девушки.

Магдалена истошно завопила и начала плеваться, после яростного сопротивления ей все же удалось вырваться в гардеробную. Обессиленная и безутешная, она опустилась на сундук. Закрыв лицо руками, дала волю слезам и в отчаянной ярости решила уйти из монастыря при первой же возможности. Во всяком случае, еще до принятия пострига, которое ей предстояло через несколько дней.

Эта мысль вызвала у нее панику. Легко сказать — уйти из монастыря. Куда ей податься? Об отце и брате, которые сдали ее сюда четыре года назад, потому что в ленном поместье ей не было места, она с тех пор ничего не слышала. Оба, что отец, что брат, прощаясь, недвусмысленно дали понять, что расстаются с ней навсегда. Потомки женского пола в земельном владении были нежелательны.

Магдалена не удивилась бы, если бы отец плеткой прогнал ее со двора, явись она к нему после побега из монастыря. И все же она была полна решимости совершить этот побег.

В монастыре она многому научилась, умела читать и писать и даже изучала латынь. Она с воодушевлением пополняла свои знания в библиотеке под надзором одной ученой цистерцианки и весьма преуспела в учении.

Когда смотрительница гардеробной отдала Богу душу, аббатиса взялась найти ей преемницу и назначила на это место Магдалену, нисколько не заботясь о ее пригодности и склонностях.

Гардеробная под кровельными балками, куда ретировалась Магдалена, служила складом светской одежды, которую сдавали послушницы, поступая в монастырь и получая взамен монастырское платье. Орденские одеяния всех размеров в большом количестве лежали в грубо сколоченных шкафах. Светские платья хранились в сундуках и ящиках и могли составить достойное приданое королевской дочери, ведь многие монахини монастыря Зелигенпфортен были дворянских кровей.

В поисках своего деревенского платья, в котором она прибыла в монастырь и которое с тех пор никогда не видела, Магдалена наткнулась на дорогую одежду из бархата, отороченную мехом и отделанную пуговицами из слоновой кости, шелковые шали и тончайшие накидки; вся эта роскошь одурманила ее, словно фимиам во время богослужения. Не в последнюю очередь этому способствовал резкий запах лаванды, высушенными пучками которой были проложены платья, дабы оберегать одежду от моли и прочих паразитов.

И тут вдруг Магдалене пришла в голову греховная мысль бежать, облачившись в какой-нибудь из этих богатых нарядов, — по-видимому, черт выскользнул из платья, чтобы вве-сти ее в искушение. Так она хотя бы вынесет на себе ценность, которую в случае крайней нужды можно будет обратить в деньги. Ведь никаких средств для существования у нее не было. У монахинь, правда, были в ходу монеты, но, чтобы заполучить их, надо было испытывать пылкую страсть к собственному полу или оказывать иные услуги, которые Магдалена напрочь отвергала.

В дорожном сундуке с железными ручками и выцветшим гербом спереди Магдалена обнаружила платье нежно-зеленого цвета изящного фасона; подобное могла бы носить дочь богатого сукнодела или жена городского главы. К платью нашелся и уложенный в крупную складку чепчик, который скрыл бы ее наголо обритую голову. Магдалена свернула платье и чепчик в узелок и положила обратно в сундук, намереваясь тщательнее обдумать план побега и дождаться, когда утихнет дождь, который вот уже несколько дней проливали мрачные тучи, нависшие над долиной Майна. Однако судьба распорядилась иначе.

Когда на следующее утро Хильдегунда, разливая утренний суп, закатила глаза и вновь велела ей явиться к аббатисе, всем своим видом показывая, что ее нравственность глубоко оскорблена, Магдалена почуяла неладное. Несомненно, ее вчерашнее поведение повлечет за собой какое-нибудь наказание вроде мытья отхожих мест или, что еще хуже, заключения в темный погреб без всякой еды.

А потому она, не раздумывая, мгновенно приняла решение. Как только монахини после утреннего супа отправились из трапезной в спальный зал двумя этажами выше, Магдалена проскользнула в гардеробную, вынула свой узелок из сундука и, выйдя на лестницу, выбросила его в окно. Шедший несколько дней подряд монотонный дождь наконец перестал, и она восприняла это как знак свыше.

Монахини еще не закончили свою работу в дормитории, и Магдалена смогла незаметно спуститься вниз. Еще не рассвело, и никого в этот ранний час не было на воротах, поэтому ей удалось тайком юркнуть в калитку и, пригнувшись, осторожно пробраться вдоль монастырской стены. Вскоре она нашла то место, куда сбросила узелок с одеждой.

Проворно раздевшись, Магдалена переоделась в благородное платье и, чтобы выиграть время у возможных преследователей, сразу помчалась к реке. Добежав до берега Майна, девушка швырнула свою старую одежду в медленно струящиеся воды. В порыве минутной меланхолии она проследила взглядом за уплывающим вниз по реке монастырским одеянием, словно прощалась со всей своей предшествующей жизнью. Четыре долгих года эта одежда стесняла ее, подавляла и приковывала к жизни, к которой она поначалу вовсе не испытывала отвращения. Но с годами все оказалось иллюзией, постепенно превратившейся в кошмар.

Магдалена неспроста выбросила монастырскую одежду в реку. Майн, как никакая другая река, текущая по холмистой местности, делает множество изгибов. В одной из таких излучин узелок с цистерцианским платьем наверняка прибьет волной к берегу. Сам собой напросится вывод, что монахиня добровольно ушла из жизни, — достаточное основание прекратить ее поиски.