Читать книгу - "Тень стрекозы - Татьяна Викторовна Полякова"

общим знакомым. «Ты помнишь Светку Старостину? Она еще так смешно тебя копировала… Так вот, она умерла. Или ее убили… В общем, какая-то запутанная история». Что бы я почувствовала в этом случае? Недоверие, удивление, растерянность? Или ту же пустоту?

— Я ее терпеть не могла, — произнесла я вслух, а молодой человек, что шел навстречу, посмотрел на меня с недоумением. Сейчас я, наверное, очень похожа на Светку. У нее всегда был слегка очумелый вид, точно она ненароком повстречала привидение и теперь пыталась решить, что это: глюки от неумеренного употребления спиртного или дело еще хуже?

Напиваться до чертиков на студенческих вечеринках считалось у нас хорошим тоном. Впрочем, вряд ли мы в этом смысле проявляли большую оригинальность. На одной из таких вечеринок я и познакомилась со Светкой. Итак, четвертый курс, я в апофеозе всеобщего внимания и радужных ожиданий, папенькина дочка, сорящая деньгами, рядом очередной поклонник, я решаю: отдаться ему сегодня или еще немного помучить? Допиваю коктейль, смотрю на него поверх бокала с загадочной улыбкой и сама себе безумно нравлюсь. Любимое слово «шикарно», любимое изречение «пусть этот мир прогнется под нас». Напротив самый красивый парень на нашем курсе, папенькин сынок, тоже подающий надежды, и я внезапно решаю: «отдамся». А утром я насмешливо скажу, что эта бурная ночь еще не повод для знакомства. Тогда я все решения принимала внезапно и никогда о них не жалела. Жуткая смесь Маты Хари и кисейной барышни.

Так вот… Музыка гремит, вокруг мелькают лица, я готова произнести «я хочу тебя», и вдруг мой сценарий летит к чертям. Первое незапланированное вторжение Светки в мою жизнь. Мой спутник произносит:

— Кстати, хочешь, познакомлю тебя со Светланой Старостиной?

Я еще загадочно улыбаюсь и, пытаясь избавиться от опьянения, намереваюсь понять, что за чушь он говорит. Светлана Старостина — это я. И, разумеется, другой такой нет и не может быть во вселенной.

— Нет, серьезно, хочешь? Учится на первом курсе. Вы даже похожи. Конечно, ей до тебя далеко, но все равно прикольно.

До меня наконец доходит, что он не шутит.

— На первом курсе? На нашем факультете?

— Ну да. Ты не знала? Правда не знала?

— Нет.

Весь мир вращается вокруг меня, на кой черт миру еще одна Светлана Старостина? Кстати, саму себя я называла Лана. То есть так стала называть меня мама. Папа дал мне имя в ее честь, а потом в семье решили, что это не так уж и удобно. Мама осталась Светланой, а я стала Ланой. К восемнадцати годам никому и в голову не приходило называть меня Светой.

— По-моему, она чокнутая, — с воодушевлением продолжает мой кавалер. — С придурью, это уж точно. И она всех о тебе выспрашивает. Я думал, ты знаешь.

— Что знаю? — хмурюсь я.

— Ну… все это. Она где-то здесь, я ее видел на входе. Познакомить?

— Зачем, скажи на милость? — удивилась я.

Он пожимает плечами:

— Да так, прикольно.

Эта девица меня совсем не занимает. Довольно забавное совпадение: два человека с одинаковыми именами и фамилиями оказались на одном факультете. Ну и что? Не скажешь, что Старостина такая уж редкая фамилия, а об имени и говорить нечего. И ее интерес ко мне вполне объясним: во-первых, первокурсникам до всего есть дело, во-вторых, обо мне ходят легенды. Так что… не вижу повода для знакомства. Хм, я все-таки произнесла заготовленную фразу, хоть и по другому случаю.

Разговор о неведомой девице прекращается, но настроение у меня испортилось, и я решаю, что Славке, тому парню, что сидит напротив, сегодня ничего не обломится. А возможно, и завтра тоже. И вообще никогда. Будет знать, как болтать глупости.

Однако в тот вечер мне все-таки пришлось познакомиться со Светкой. Мне надоели шум и пустые разговоры, и я собралась уходить, а Славка, естественно, вызвался проводить меня. Мы пробирались между столиков к выходу, поминутно останавливаясь, чтобы переброситься парой слов со знакомыми, и вот тогда я увидела ее. Девица лет семнадцати, худая до жути, с льняными волосами, рассыпанными по плечам, с дурацкой искусственной розой лилового цвета за ухом, сидела за столом, поджав под себя ноги, и, раскачиваясь в такт, громко декламировала «Девушка пела в церковном хоре…». Похоже, занималась она этим довольно давно, голос слегка охрип, слушателей по соседству не наблюдалось. На нее вообще не обращали внимания — может, привыкли, а может, сторонились как чумной. Вокруг орали, курили, смеялись, танцевали — обычная студенческая оргия в самом разгаре, а она, прикрыв веки, раскачивалась все сильнее и пыталась переорать этот гам. Амплитуда колебаний выглядела угрожающе, по идее, она уже должна была свалиться со стула.

Я замерла в двух шагах от нее, ожидая, свалится она в конце концов или нет. Славка налетел на меня, пробормотал извинения и, обнаружив предмет моего интереса, наклонился, прошептал мне в ухо:

— Это она.

К тому моменту я и сама догадалась. Определение «с придурью» ей очень подходило. Особого сходства я между нами не обнаружила, и это было уже хорошо. Прикрыв глаза еще больше и наблюдая за мной из-под полуопущенных ресниц, девица начала декламировать другое стихотворение — длиннющее, явно собственного сочинения: «Тихо ковбой поет о ненастье заунывную песню техасских бродяг». Ничего нелепее и бездарнее придумать невозможно, но она читала с огромным воодушевлением и явно для меня, а произнеся последнюю строчку, сделала паузу и даже открыла глаза.

— Стихи твои? — спросила я.

Девица вызывала странное чувство: брезгливую жалость пополам с любопытством. Так иногда прохожие поглядывают на жуткие язвы нищих, уверяя себя, что они поддельные, и все-таки надеясь, что настоящие.

— Мои, — гордо ответила она, глядя мне в глаза.

— Дрянные, — кивнула я, но без насмешки или презрения, просто констатировала факт.

— Я знаю, — вздохнула Светка. — Ты тоже стихи пишешь?

— Пишу.

— Почитай, — улыбнулась она.

— Здесь? — подняла я брови.

— Почему бы и нет? — Она вроде бы меня провоцировала, проверяла на прочность.

— Знаешь основное правило удачи? — спросила я. — Оказаться в нужном месте в нужное время. И избегать неподходящих мест.

— Чем это место плохо? — задиристо спросила она.

— Горло можно сорвать, — ответила я и пошла к выходу.

Славка топал рядом.

— Как она тебе? — спросил он уже возле гардероба.

— Нормально, — пожала я плечами. — Очень хочет выпендриться, но не умеет.

По части выпендриться сама я была непревзойденной мастерицей. Светка вынырнула из-за моей спины.

— А улица подходящее место? — спросила хмуро.

Я сама виновата. Надо было идти себе мимо, а не задаваться вопросом, свалится она со стула или нет.

Несмотря на задиристый вид, чувствовалось, что она