Читать книгу - "Мальтийский сокол - Дэшил Хэммет"

Нахмурившись, Том открыл рот, потом закрыл его, так ничего и не сказав, откашлялся и заговорил с грубоватой теплотой:

– Это ж надо, как с ним жизнь обошлась. У Майлза, конечно, как и у всех нас, были недостатки, но ведь были и достоинства.

– Это точно, – неохотно согласился Спейд и пошел прочь.

Из дежурной аптеки на углу Буш-стрит и Тейлор-стрит Спейд позвонил по телефону

«Радость моя, – начал он, когда его соединили, – Майлза застрелили.. Да, убит.. Держи себя в руках.. Да… Сообщи об этом Иве.. Нет, я ни за что ей звонить не буду. Придется тебе. Умница.. И не пускай ее ко мне в контору.. Передай, что я сам к ней зайду.. На днях.. Да, но конкретно ничего не обещай.. Вот и все. Ты ангел. Пока!»

Металлический будильник Спейда показывал без двадцати четыре, когда он нажал на выключатель и белый шар снова залил комнату светом. Спейд кинул шляпу и пальто на кровать, пошел на кухню и вернулся в спальню со стаканом и высокой бутылкой «бакарди». Наполнив стакан, он выпил его стоя. Потом сел на край кровати и скрутил сигарету. Когда в дверь по звонили, он пил уже третий стакан «бакарди» и прикуривал пятую сигарету. Стрелки будильника показывали половину пятого утра.

Спейд вздохнул, встал с кровати и направился к ванной, рядом с которой на стене висело переговорное устройство. Подойдя, нажал на кнопку, отпирающую замок наружной двери. Потом пробормотал. «Черт бы ее подрал!» и принялся хмуро рассматривать черный ящичек переговорного устройства, тяжело дыша и постепенно багровея.

Из коридора донесся шум дверь лифта сначала открыли, а потом закрыли Спейд снова вздохнул и поплелся к двери. Судя по тяжелым шагам в коридоре, к двери приближались двое мужчин. Лицо Спейда прояснилось. Озабоченный взгляд исчез. Он быстро отпер дверь.

Привет, Том, – сказал он брюхатому высокому сыщику с которым говорил на Барритт-стрит. Привет, лейтенант сказал он его спутнику – Входите.

Они одновременно кивнули и молча вошли Спейд закрыл за ними дверь и провел их в спальню. Том сел на краешек дивана около окна. Лейтенант устроился в кресле у стола.

Лейтенант был человеком крепкого сложения с седым ежиком волос, квадратным лицом и короткими седыми усиками.

Спейд принес из кухни еще два стакана, наполнил все три, протянул стаканы гостям и сел на край кровати. На его спокойном лице нельзя было заметить и тени удивления. Он поднял свой стакан и со словами «За здоровье уголовничков» выпил его залпом.

Том осушил свой стакан, поставил его на пол около ног и вытер рот грязным указательным пальцем. Он начал разглядывать изножье кровати, словно силясь что-то вспомнить.

Лейтенант смотрел на свой стакан с десяток секунд, потом, отхлебнув, поставил его на стол рядом с собой. Он вниматель но осмотрел комнату, а потом бросил взгляд на Тома.

Том заерзал на диване и, не поднимая головы, спросил.

– Ты сообщил о случившемся жене Майлза, Сэм?

Спейд ответил:

– Угу

– И как она?

Спейд покачал головой:

– Я этих баб не понимаю

Том сказал тихо:

– Не прибедняйся.

Упершись руками в колени, лейтенант слегка подался вперед. Его зеленоватые глаза сверлили Спейда с каким-то механическим упорством – казалось, что отвести его взгляд в сторону можно только нажатием на рычаг или кнопку.

– Какими пистолетами ты пользуешься? – спросил он.

– Никакими. Не люблю стрелять. В конторе, правда, лежит несколько штук.

– Мне бы хотелось посмотреть на них, – сказал лейтенант. – У тебя случайно здесь нет хотя бы одного?

– Нет.

– Уверен?

– Посмотри сам. – Спейд улыбнулся и взмахнул пустым стаканом. – Можешь перевернуть здесь все вверх дном. Я не пикну, если, конечно, у тебя есть ордер на обыск.

Том запротестовал.

– Ты не зарывайся, Сэм!

Спейд поставил свой бокал на стол и встал напротив лейтенанта.

– Что тебе от меня надо, Данди? – спросил он твердо и решительно, так же твердо и решительно он и смотрел на него.

Лейтенант Данди, не шевелясь, продолжал следить за Спейдом одними глазами.

Том снова заерзал на диване, шумно выдохнул через нос и примирительно проворчал:

– Мы же не ссориться пришли, Сэм.

Не обращая внимания на Тома, Спейд обращался к Данди:

– Ну, чего тебе от меня надо? Выкладывай. Кто ты такой, чтобы брать меня за горло в моем собственном доме?

– Хорошо, – сказал Данди глухо, – садись и слушай.

– Это я и без тебя решу, сидеть мне или стоять, – ответил Спейд, не двигаясь с места.

– Ради бога, перестаньте, – взмолился Том. – На кой черт нам ссориться? Если ты хочешь знать, Сэм, почему мы не выложили тебе все напрямик, так вспомни, что, когда я спросил тебя, кто такой Терзби, ты мне ответил, дескать, не суй свой нос в чужие дела. Не надо с нами так, Сэм. Мы ведь на работе.

Лейтенант Данди вскочил на ноги и, стоя рядом с более высоким Спейдом, воинственно задрал подбородок.

– Я предупреждал, что рано или поздно ты поскользнешься.

Спейд, подняв брови, снисходительно скривил рот.

– Это с каждым может случиться, – сказал он с издевательским спокойствием.

– А теперь вот случилось с тобой.

Спейд улыбнулся и покачал головой.

– Со мной все в порядке. Не беспокойся. – Улыбка исчезла с его лица. Верхняя губа над левым клыком нервно дернулась. Глаза стали узкими и колючими. Он, как и лейтенант, заговорил низким грудным голосом. – Мне это не нравится. Что вы здесь вынюхиваете? Говорите прямо или выметайтесь и не мешайте спать.

– Кто такой Терзби?

– Я сказал Тому все, что знал о нем.

– Ни черта ты не сказал Тому.

– Я сам ни черта не знаю.

– Зачем ты сел ему на хвост?

– Это не я, а Майлз. А на хвост он ему сел по той простой причине, что этого пожелал клиент, заплативший настоящими американскими долларами.

– Кто этот клиент?

Спокойствие вернулось к Спейду. Он сказал с упреком:

– Ты же знаешь, что я не могу ответить на этот вопрос, не заручившись согласием клиента.

– Или ты сейчас говоришь это мне, или будешь отвечать перед судом, – сказал Данди запальчиво. – Не забывай, что речь идет об убийстве.

– Возможно. А ты, радость моя, не забывай, с кем имеешь дело. Я сам решу, что мне говорить тебе, а что – нет. Я уже давно отвык рыдать только оттого, что меня разлюбили полицейские.

Том пересел с дивана на кровать. На его небритом, испачканном грязью усталом лице залегли глубокие морщины.