Читать книгу - "Место, где все заканчивается - Антон Грановский"

– Я выброшу этот бак, – сказала Маша.

Любимов поморщился:

– Ты не способна на такую глупость. Там пятнадцать литров.

– Еще как способна! Ты же сам сказал, что я глупая.

– Да, но не настолько же!

Отец взял дистанционный пульт и принялся «прыгать» по телеканалам. Некоторое время оба молчали. Маша шуршала блистерами и коробками, Любимов-старший хмуро смотрел в телевизор. Потом он вздохнул и спросил:

– Когда Митьку приведешь?

– Он тебе за позапрошлые выходные еще не надоел? – иронично уточнила Маша.

– Скорее уж я ему.

– Вот это – точно нет. Он потом три дня ни о чем, кроме вашей рыбалки, говорить не мог. Караси, окуни, прикормка… Замучил меня совсем.

От Маши не укрылось, что по губам отца скользнула счастливая улыбка. Но он тут же вновь нахмурился и фыркнул:

– Разве это рыбалка! Он еще не видел настоящей рыбалки! Вот погоди – мы с ним сорокакилограммового сома вытянем!

– Может, лучше не надо? А то утянет вас этот «сорокакилограммовый» на дно речное, и придется вам отрастить рыбьи хвосты и стать русалками. – Маша взглянула на отца. – Слушай, пап, а вот интересно: бывают русалки – мужчины?

– Бывают, – хмуро ответил Любимов. – Я одного такого «русала» видел.

Маша прищурилась:

– Ты про моего бывшего?

– Угу. И про того, который был до него. Везет тебе на русалов, дитеныш! Кстати, как давно ты говорила с матерью?

Маша не считала, что это «кстати», но ответила:

– Сегодня. Перед тем, как поехать к тебе.

– Она тебе звонила или ты ей?

– Она мне.

Любимов ухмыльнулся:

– Наверное, интересовалась, не окочурился ли я еще.

– Пап!

– Ладно, шучу. Эта старая вертихвостка еще не разорилась?

– Может, позвонишь ей и сам обо всем расспросишь?

Старик фыркнул:

– Вот еще! Меня не интересует ее жизнь.

– Правда?

– Мы с ней давно чужие люди.

– Мне так не кажется.

– Ты просто не разбираешься в людях и ни черта не смыслишь в жизни! – заявил отец.

Маша усмехнулась:

– Может быть.

Она снова уткнулась в «аптечку смертника», и тут в дверь позвонили.

– Кого там еще нелегкая принесла? – скривился Любимов.

Маша встала из-за стола.

– Пойду открою.

– Не надо!

– Почему?

Отец посмотрел на Машу хмурым взглядом и заявил:

– Надоели эти проходимцы.

– Ты про кого?

– А то ты не знаешь! «Картошку надо?» «Лук надо?» А то еще листовки разносят…

– Думаешь, это продавцы или рекламщики?

Любимов саркастически проговорил:

– А кто же еще? Детеныш, ко мне уже давно никто не ходит.

Маша пожала плечами и снова села за стол. В дверь опять позвонили. И еще раз. И еще.

Отец строго посмотрел на Машу:

– Ну? Что ты сидишь?

Маша растерянно моргнула:

– Ты же сам сказал – не открывать.

– Продавцы овощей никогда не звонят по два раза подряд! Тем более по три!

– Правда?

Любимов вздохнул:

– Боже, дите, в каком мире ты живешь?

– Обычно я возвращаюсь домой поздно вечером, когда продавцы овощей уже спят.

И снова в дверь позвонили.

– Так ты откроешь или так и будешь сидеть и хлопать глазами? – с усталой обреченностью в голосе произнес отец.

– Сейчас.

Открывать дверь Любимова шла, обиженно насупившись, но когда открыла, от обиды и злости не осталось и следа.

– Дядь Валера!

– Марусенька!

Доктор Валерий Николаевич Авен вошел в прихожую и обнял Машу.

– Сто лет тебя не видел! Ты все такая же красавица!

– А вы стали еще импозантнее!

Валерий Николаевич был высок, дорого и со вкусом одет, на его ухоженном пожилом лице сверкали молодые голубые глаза.

– Ну? – весело спросил Авен. – Где твой тиран?

– Сидит в гостиной и ругает американцев.

Дядь Валера улыбнулся:

– Это его обычное состояние.

– Дите, кто там?! – крикнул из гостиной Любимов-старший.

– Это Валерий Николаевич! Авен!

– Тащи этого бродягу сюда!

Маша провела Авена в гостиную.

– Наконец-то! – воскликнул отец, увидев старого друга. – Хоть один умный человек за весь день. Веришь ли, эта глупая девчонка чуть с ума меня не свела, доказывая, что Америка – это светоч гуманизма и пацифизма!

– Пап, не передергивай, ничего такого я не доказывала.

– Не спорь с отцом! – строго сказал ей Любимов.

После того как дорогого гостя усадили за стол и угостили чаем и Авен и Любимов обменялись десятком реплик, обсудив положение дел в мире и парочку общих знакомых, Валерий Николаевич повернулся к Маше.

– Марусь, как у тебя дела на работе? – поинтересовался он, попивая чай.

Маша улыбнулась:

– Спасибо, что спросили, дядь Валер. Папе на мои дела совершенно наплевать.

Доктор Авен улыбнулся:

– Твой папа прилагает немало усилий, чтобы казаться бесчувственным негодяем, но у него это плохо получается.

Любимов крякнул:

– Полегче, Согардон Армагеддонович, я все еще здесь!

– Так как твои дела, Марусь?

– Да все как обычно. Мы ловим преступников, а они от нас бегают. А в промежутках между этой беготней мы перебираем бумажки и подклеиваем их в дела. Дядь Валер, вы доктор, отец вас послушает. Скажите ему, чтобы не саботировал лечебный процесс и вовремя глотал таблетки.

– Я доктор-биохимик, а твой отец считает всех ученых шарлатанами, – возразил Валерий Николаевич. – Но ты права. Слышишь, Саня, твоя дочь права! Если ты не будешь глотать таблетки, помрешь молодым. И сорокакилограммовый сом так и останется твоей несбыточной мечтой!

Любимов сдвинул седеющие брови.

– И ты туда же? Вы что сегодня – сговорились свести меня с ума?

Маша и Валерий Николаевич переглянулись и прыснули от смеха. Авен отпил чаю и посмотрел на Машу теплым, почти отцовским взглядом.

– Ты выглядишь усталой. Трудное дело?