Читать книгу - "Глубоко под кожей - Нора Робертс"

Тут раздался стук в дверь, Шантел отпрянула назад и ударилась о столик. Запах роз, тяжелый и сладкий, распространился по комнате. Прижав руку к горлу, она уставилась на дверь с неподдельным ужасом, которого никогда еще до этого не испытывала.

— Мисс О’Харли… Шантел, это я, Ларри. Я принес вам кофе.

Всхлипнув, она подбежала к двери и распахнула ее. Ларри.

— Это черный кофе, как вы и… Что случилось?

— Я… я просто… — Тут она замолчала. Надо держать себя в руках, в отчаянии подумала она. Если потеряешь контроль над собой, лишишься всего. — Ларри, ты не знаешь, кто принес эти цветы? — И она показала рукой назад, не в силах снова видеть их.

— А, эти розы. Да их нашла одна из официанток, накрывавшая на стол во время завтрака. Поскольку они предназначались вам, я принес их сюда. Я знаю, что вы обожаете розы.

— Убери их отсюда.

— Но…

— Прошу тебя. — Она вышла из гостиной. Люди. Надо, чтобы вокруг нее было как можно больше людей. — Убери их сию же минуту, Ларри.

— Разумеется. Он глядел ей вслед, пока она шла на съемочную площадку. — Сейчас же уберу.

К счастью, четыре таблетки аспирина и три чашки кофе вернули Шона Картера к жизни. Пришло время работы, и ничто не должно было мешать ей — ни похмелье, ни пугающая надпись на карточке. Шантел приложила много усилий, чтобы стать олицетворением гламура и стиля. И не меньше усилий она приложила, чтобы завоевать себе репутацию актрисы, не подверженной капризам. Она всегда была готова к съемкам и знала наизусть текст роли. Если для съемок одной сцены потребуется десять часов, она будет работать все десять часов. Подходя к Шону и режиссеру, она напомнила себе об этом.

— Как это тебе всегда удается выглядеть так, как будто ты только что сошла со страниц модного журнала? — спросил Шон, и Шантел заметила, что тени у него под глазами замазаны гримом. Его лицо было загорелым и гладко выбритым. Густые волосы цвета красного дерева были уложены с нарочитой небрежностью, и пряди падали ему на лоб. Он вы выглядел молодым и здоровым красавцем. Именно о таком возлюбленном мечтают многие девушки.

Шантел подняла руку и приложила ее к щеке Шона.

— Потому что я такая и есть, дорогой.

— Вот это женщина! — Аспирин вернул ему человеческий облик, и он схватил Шантел и наклонил ее назад, как в танце. — Я хочу спросить у тебя, Ротшильд, — проговорил Шон, обращаясь к режиссеру, в то время как его губы очутились в нескольких сантиметрах от губ Шантел, — как может мужчина, находясь в здравом уме, бросить такую женщину?

— А никто и не утверждает, что ты или Брэд, — поправила себя Мэри Ротшильд, назвав актера именем его героя, — находится в здравом уме.

— А ты ведь порядочная скотина, — напомнила Шантел Шону.

Довольный ее словами, Шон вернул ее в вертикальное положение.

— Я уже пять лет не играл настоящую скотину. Мне кажется, я еще не отблагодарил за это автора.

— У тебя будет возможность сделать это сегодня, — заявила Ротшильд. — Он здесь.

Шантел посмотрела на высокого поджарого мужчину, который стоял на краю съемочной площадки, нервно куря одну сигарету за другой. Она несколько раз встречала его на вечеринках в Голливуде и во время подготовки к съемкам. Насколько она помнила, говорил он очень мало и всегда только о своей книге или ее героях. И прежде чем повернуться к режиссеру, она послала ему легкую дружескую улыбку.

Ротшильд заговорила о том, какой она видит первую сцену, и Шантел выбросила из головы все остальное. Она должна была передать крушение всех надежд своей героини и ощущение невосполнимой потери. Они с Шоном прошлись по тексту своей короткой, но трагической любовной сцены, обговаривая, под каким углом их будут снимать и как будут развиваться события.

— Я думаю, мне надо дотронуться до твоей щеки, — предложила Шантел и, приложив ладонь к щеке Шона, умоляюще посмотрела ему в лицо.

— А я возьму тебя за руку. — Шон взял руку Шантел, прикоснувшуюся к его щеке, и поднес ее к своим губам.

— Я буду ждать тебя и так далее. — Она пробежала взглядом по строчкам сценария. В это время один из рабочих с громким стуком установил дверь сарая на свое место. Шантел тихонько вздохнула и прижалась щекой к щеке Шона. — А вот тут я начну поднимать руки.

— Давай попробуем вот так, — Шон взял ее за плечи и сжимал их, пока они смотрели друг на друга, а потом мягко поцеловал в уголки

— О, Брэд, не уезжай, прошу тебя… Потом и очень-очень крепко поцелую тебя.

Шон улыбнулся:

— Жду не дождусь. Давайте-ка отрепетируем все это!

Ротшильд подняла руку. Женщина-режиссер все еще была в диковинку. И она не могла позволить себе или другим расслабиться ни на минутку.

— Я хочу, чтобы от вас шел пар, когда вы будете целоваться, — заявила она Шантел и Шону. — Плачь посильнее, Шантел. Помни: в глубине души ты понимаешь, что он уже никогда не вернется.

— Я и вправду порядочная скотина, — с удовольствием отметил Шон.

— Все по местам! Участники массовки заняли свои места. Члены операторской группы обсуждать предстоящую игру в покер приготовились снимать. Тишина на площадке! — Ротшильд прошла туда, откуда ей лучше всего было видно появление Шантел. — Пошла!

Шантел выбежала на платформу, вглядываясь безумными глазами в сновавшую вокруг нее толпу. На ее лице были написаны обуревавшие ее чувства: отчаяние, последние проблески надежды, мечта, которая не хотела умирать. Приближалась гроза, которая имитировалась с помощью спец эффектов. Грохотал гром, вспыхивала молния. Но вот она заметила Брэда. Выкрикнув его имя, Шантел бросилась к нему через толпу.

Они три раза прогнали эту сцену, пока Ротшильд не осталась удовлетворена и не решила, что можно снимать. Шантел подправили грим и прическу. И когда щелкнула хлопушка, она уверенно вошла в кадр.

Съемки первой части сцены заняли все утро. Они без конца отрабатывали ее лихорадочные поиски Брэда, то, как она пробиралась сквозь толпу и наконец встретилась с ним. Дубль за дублем она повторяла одни и те же движения, одни и те же слова, при этом камера находилась всего лишь в полуметре от ее лица.

Во время шестого дубля Ротшильд дала наконец команду «включить» дождь. Из распылителей брызнули капли воды, которые обрушились на Шантел, стоявшую рядом с Брэдом. Ее голос дрожал, а глаза были полны слез, когда она умоляла Брэда не уезжать. Промокшие и замерзшие, до самого ланча они снова и снова отрабатывали сцену, которая должна была занять на экране всего лишь пять минут.

Когда режиссер объявила перерыв на ланч, Шантел ушла в свою гримерную, сняла с себя одежду Хейли и отдала костюмерше, чтобы та ее высушила. Волосы Шантел потом снова уложат и еще раз намочат, прежде чем съемки завершатся.

Роз уже не было, но ей казалось, что она все еще ощущает их запах. Когда в дверях появился Ларри и сообщил, что репортер прибыл, она попросила дать ей пять минут, после чего она его примет.