Читать книгу - "Негодяй из Сефлё - Май Шёвалль"

– Фру Эриксон, – пробормотала она, когда посетители назвали себя.

Она разлила кофе по чашкам, поднос поставила на пол и села возле мужа, сложив руки на коленях. Оба старика казались примерно одного возраста. У нее были совсем седые волосы, закрученные маленькими тугими локончиками, но на круглом лице почти не было морщин, да и румянец на щеках едва ли был искусственного происхождения. Смотрела она неотрывно на свои руки, а когда внезапно бросила робкий взгляд на Мартина Бека, тот подумал, что она либо чего-то боится, либо вообще стесняется чужих.

– Видите ли, фру Эриксон, мы хотели бы кое-что узнать о вашем сыне, – начал он. – Если я правильно понял вашего супруга, он был у вас вчера вечером. А знаете ли вы, когда он ушел?

Она взглянула на мужа, словно надеялась, что он даст ответ вместо нее, но тот помешивал кофе и молчал.

– Нет, – сказала она неуверенно. – Не знаю. Наверно, когда мы легли.

– А когда вы легли?

Она снова взглянула на мужа.

– Отто, ты не помнишь?

– В половине одиннадцатого. Или в одиннадцать. Обычно мы ложимся раньше, но, раз приехал Оке… Нет, скорей в половине одиннадцатого.

– Значит, вы не слышали, когда он ушел?

– Нет, – ответил хозяин. – А почему вы спрашиваете? С ним что-нибудь случилось?

– Нет, – сказал Мартин Бек. – Нам это, во всяком случае, неизвестно. Скажите, а где же работает ваш сын теперь?

Женщина вновь загляделась на свои руки, и за нее ответил муж:

– Покамест механиком по лифтам. Он уже год как работает механиком.

– А до того где?

– Все помаленьку перепробовал. Работал в фирме, которая делает трубы, таксистом, ночным охранником, а как раз перед лифтами водил грузовик. Пока ходил переучиваться на механика.

– Когда он был у вас вчера вечером, он выглядел как обычно? – спросил Мартин Бек. – О чем вы с ним разговаривали?

Хозяин ответил не сразу, а женщина взяла печенье и начала крошить его на мелкие кусочки прямо в блюдечко. Наконец хозяин ответил:

– Да, пожалуй, как обычно. Разговаривал он мало, но последнее время он вообще мало разговаривал. Он, понятное дело, был огорчен – из-за квартиры, ну и потом эта история с Малин.

– Малин? – переспросил Рённ.

– Ну да, девочка, дочка. У него забрали дочь. А теперь отнимают и квартиру.

– Простите, – перебил Мартин Бек. – Я плохо вас понимаю. Кто забрал у него дочь? Вы ведь говорите про дочь Оке?

– Ну да, про Малин, – ответил старик и похлопал жену по плечу. – Я думал, вы знаете. Патронажное общество забрало у Оке девочку.

– Почему? – спросил Мартин Бек.

– А почему полиция убила его жену?

– Отвечайте на мой вопрос, – сказал Мартин Бек. – Почему у него взяли ребенка?

– Они давно уже пытались, но теперь им наконец удалось добыть бумагу о том, что он не способен воспитывать ребенка. Мы, разумеется, просили, чтобы девочку передали нам, но, по их мнению, мы слишком старые. И квартира у нас плохая.

Женщина взглянула на Мартина Бека, но, встретив ответный взгляд, быстро опустила глаза в чашку. И сказала тихим, но возмущенным голосом:

– Как будто у чужих людей ей будет лучше. У нас, во всяком случае, лучше, чем в городе.

– А раньше вам поручали внучку?

– Да, и не раз. Наверху есть комната, где она живет, когда приезжает к нам. Это бывшая комната Оке.

– У Оке порой была такая работа, что он не мог как следует заниматься девочкой, – продолжал хозяин. – Они заявили, будто он недостаточно стабильный. Уж не знаю, что они этим хотели сказать. Наверное, что он ни на одном месте долго не задерживался. А ведь это не так просто. С каждым днем найти работу все трудней и трудней. Но о Малин он всегда очень заботился.

– Когда это случилось? – спросил Мартин Бек.

– С Малин? Позавчера. Они пришли и увели ее.

– Он очень был возмущен вчера вечером? – спросил Рённ.

– Конечно, хотя говорил он по обыкновению немного. Ну и квартира его тревожила, но ведь мы с нашей маленькой пенсией все равно не в силах ему помочь.

– Он не мог уплатить за квартиру?

– Не мог. Наверное, его хотели выселить. При таких ценах скорей приходится удивляться, что люди вообще могут снимать квартиры.

– А где он живет?

– На Далагатан. В красивом новом доме. Он не мог найти ничего другого, когда снесли дом, в котором он жил прежде. Но тогда он зарабатывал больше и считал, что справится. Впрочем, квартира – это еще не самое страшное, самое страшное – это, разумеется, с дочкой.

– Насчет патронажа я хотел бы узнать поподробнее, – сказал Мартин Бек. – Нельзя же так ни с того ни с сего отобрать ребенка у отца.

– Нельзя?

– Ну, во всяком случае, надо сперва провести некоторые расследования.

– Я тоже так думаю. Тут к нам приходил один, переговорил со мной и с ней, осмотрел дом, расспрашивал нас про Оке. А Оке был мрачный, он стал мрачный с тех пор, как умерла Мария, но это нетрудно понять. А они заявили, что его депрессивное состояние, ну что он такой мрачный, пагубно отражается на психике ребенка, теперь я припоминаю точно, они именно так и выразились, говорить красиво они мастера. И что частая перемена места службы и разные часы работы тоже вредны для ребенка, и что с деньгами у него плохо, он даже за квартиру не может уплатить, а вдобавок у них в доме соседи вроде бы пожаловались, что он постоянно оставляет девочку одну по ночам и что она у него недоедает и тому подобное.

– Вы знаете кого-нибудь из тех, с кем беседовали представители общества?

– С его нанимателем. По-моему, они постарались связаться со всеми людьми, под началом у которых он когда-либо работал.

– И в полиции тоже?

– Ясное дело. Уж этот-то начальник для них всего важней. Сами понимаете.

– От него был получен не слишком хороший отзыв, верно? – спросил Мартин Бек.

– Да. Оке говорил, будто сразу, едва только комиссия начала копаться в его жизни, примерно с год назад, он написал на него какую-то бумагу, после которой нечего было и надеяться, что ему оставят девочку.

– А вам известно, кто именно писал этот документ? – спросил Мартин Бек.

– Известно. Это был комиссар Нюман, тот самый, который спокойно наблюдал, как умирает жена Оке, и не ударил палец о палец.

Мартин Бек и Рённ обменялись быстрым взглядом.

Фру Эриксон перевела взгляд с мужа на них, не зная, как они отреагируют. Ведь это было как-никак обвинение против их коллеги. Она протянула тарелку с тортом сперва Рённу, который тотчас взял изрядный кусок, потом Мартину Беку, но тот отрицательно покачал головой.