Читать книгу - "Ласковый голос смерти - Элизабет Хейнс"

По пути домой я заехала в мамин дом, по привычке едва не завернув в супермаркет. Какое-то время я сидела в машине, не решаясь выйти. Дом уже выглядел опустевшим. Интересно, подумала я, кто выключил свет, когда уехала «скорая»?

Что ж, сидеть на месте не было никакого толку, предстояло столько дел! Сад казался запущенным — когда только успел зарасти? Сквозь щели в цементной дорожке пробились сорняки, трава на лужайке перед входом торчала уродливыми пучками. Нужно будет до зимы взять газонокосилку и подстричь траву, особенно если я собираюсь продавать дом.

Я мысленно добавила новый пункт к быстро растущему списку.

В доме было тепло, чего я не ожидала, — конечно же, отопление включилось в положенное время, как обычно. Нужно будет его выключить — хотя, если вдруг похолодает, могут замерзнуть трубы. Я тут же вспомнила про холодильник — надо его освободить и разморозить. Собственно, хорошо бы вообще отключить все электроприборы, чтоб впустую не тратить деньги. Может, просто выключить общий рубильник? И газ тоже — но тогда не будет работать отопление и могут замерзнуть трубы.

Почувствовав, что мысли мои пошли по кругу, я усилием воли отбросила их, включила свет, положила сумку в коридоре и повесила пальто на вешалку, как делала каждый раз на пороге этого дома.

Мама переехала сюда пятнадцать лет назад, когда ее сестра, моя тетя, перебралась в Шотландию. Они жили вместе с тех пор, как я пошла учиться в университет, но после отъезда тети Бет маме захотелось жить поближе ко мне. Тогда она еще была вполне деятельной женщиной, играла в бинго с подругами и трижды в неделю ходила в супермаркет, а по выходным отправлялась в автобусную поездку с местным клубом. Вряд ли я по-настоящему сознавала, что она стареет, но теперь понимаю, что первые признаки появились уже давно. Она поругалась с кем-то в клубе и перестала его посещать. Пять лет назад умерла тетя Бет, и после кончины единственной сестры мамина жизнь покатилась под уклон. Она начала волноваться из-за денег, хотя получала хорошую пенсию и никогда прежде по этому поводу не тревожилась. Вскоре она прекратила играть в бинго, и у нее осталась только я — не считая соседей, которые время от время заглядывали, но она постоянно на них жаловалась.

— Они меня все время беспокоят, — шептала мама, словно ее могли подслушать сквозь стену. — Все ходят и ходят. Будто не понимают, что это как-то неудобно.

— Почему? — спрашивала я. — Чем они тебе мешают?

Я вовсе не собиралась говорить шепотом — соседских разговоров мы никогда не слышали, так что вряд ли они могли слышать наши.

Как выяснилось, Лен едва не спас маме жизнь — по крайней мере, дал мне шанс с ней попрощаться, даже если она меня и не слышала. Я собиралась зайти к ней следующим вечером, но к тому времени ее уже не было бы в живых. Будь она к нему чуть доброжелательнее, он мог даже обнаружить ее раньше, и, возможно, она бы выжила.