Читать книгу - "Застенчивый мотив крови - Чингиз Абдуллаев"

— Это тот самый карабин, с которым вы ходили на медведя? — спросил он у Мурада.

— Тот самый, — кивнул егерь, — можешь не беспокоиться. Слона может свалить, если попадешь. Осторожно…

— Не беспокойтесь, — радостно сказал Этибар.

Салим сел за руль машины. Рядом с ним устроился Максуд. На заднем сиденье внедорожника расположились Сабир, Мурад и Этибар. Так они и выехали из села, стараясь не особенно шуметь. Когда они выезжали, Максуд оглянулся и увидел одинокую фигуру отца, стоявшего на пороге дома. Очевидно, он давно проснулся, но не хотел мешать их сборам. Он стоял и смотрел, как они уезжали.

«Ему тяжелее всех, — подумал Максуд. — Потерял за несколько дней брата и сына. Сволочи! — Он сжал кулаки. — Может, Салим прав, когда говорит, что здесь идет настоящая война, а у войны свои собственные законы справедливости и нравственности».

С этой мыслью он почти сразу заснул, как только машина отъехала от села, благо дорога до Чиркея была в неплохом состоянии и машину почти не трясло. Он проснулся, когда они остановились у небольшого магазина, чтобы пополнить запасы воды. Мурад вышел расплачиваться.

Максуд протер глаза. Ему дали пистолет, которым он очень гордился. У Салима был автомат, лежавший под сиденьем, и пистолет. Когда они садились в машину, Максуд обратил внимание, что Мурад положил в машину какой-то непонятный ящик. Он подошел ближе и хотел посмотреть, что именно лежит в этом тяжелом ящике.

— Что это такое? — удивленно спросил он.

— Ничего, Максуд Касумович, — ответил Мурад, — там разные приборы, чтобы найти чужих людей по присутствию металла.

Когда они снова двинулись по направлению к Чиркею, Максуд, снова, проснувшись, вспомнил, что именно он хотел вчера спросить.

— А куда мы посадим наших пленников? — спросил он у Салима.

В ответ сзади раздался дружный смех.

— Мы никуда их не повезем, — пояснил Мурад, — как только узнаем, где они находятся, так сразу и передадим сообщение в ФСБ. А сами будем ждать, когда они появятся.

— Понятно. И второй вопрос. А если бандиты не захотят с нами разговаривать?

На этот раз все молчали. Он повернул голову — у всех были строгие суровые лица. Даже у Сабира.

— Если они нам ничего не расскажут, — продолжал настаивать Максуд. Салим смотрел вперед, управляя машиной и ничего не отвечая.

— Скажут, — за всех ответил Мурад, — они нам обязательно все скажут.

— Надеюсь, вы не собираетесь применять какие-то дикие средневековые пытки? — не унимался Максуд.

— Нет, — на этот раз ответил Салим, — никаких пыток. Мы их просто пристрелим, если они будут молчать. Расстреляем как врагов, захваченных на нашей территории с оружием в руках.

— Вы сошли с ума, — упавшим голосом произнес Максуд. — Я так и думал, что здесь будет какой-то неприятный подвох. Нет, так действовать нельзя. Нужно будет объяснить бандитам, что у них нет других возможностей. И рассказать сотрудникам ФСБ о том, кто именно нам помог.

Снова долгое молчание.

— Так и сделаем, — согласился Салим.

В Чиркее они были, когда часы показывали почти восемь утра. На краю города, рядом с небольшим сараем, находился дом сына Сеида, того самого врача, который извлек пули из тела Васифа. Они оставили свой внедорожник у него во дворе и вышли на дорогу, выстроившись цепочкой. Впереди шел Мурад, как самый опытный проводник. За ним Этибар, Сабир и Максуд. Салим шел последним, внимательно изучая окрестности, чтобы не попасть в засаду. Солнце уже поднималось над горами, становилось все теплее и теплее. Этибара освободили от всякого груза, выдав ему тяжелый ящик, и он, задыхаясь от напряжения, тащил этот груз.

— Далеко идти до вашей сторожки? — спросил через полчаса Максуд. Ему никогда не приходилось так далеко ходить.

— Не очень, — ответил Салим, идущий следом за ним, — я думаю, что мы будем даже раньше, чем предполагали.

— А если бандиты устроят засаду и перебьют нас, пока мы будем идти по этому склону? — спросил Максуд.

— Нет, — ответил Салим, — не получится. Мы идем в обход по дороге, которую знает только Мурад. Даже я не знаю этой дороги. Значит, если впереди будет засада, то только в том случае, когда нас предаст Мурад, муж моей сестры. А я думаю, что он нас не предаст.

— Нет, — согласился Максуд, — никогда не предаст. Он слишком любит твою сестру и своих детей.

Они продолжали движение. Салим передал свои вещи Этибару, забирая у него ящик. Солнце поднималось все выше. Идти становилось все труднее. Еще через час Мурад разрешил им немного передохнуть. Салим передал ящик Сабиру, забирая его вещи. Сабир приподнял ящик и покачал головой.

— С таким грузом невозможно ходить, — недовольно сказал он, — но попытаюсь. Если буду отставать, не обижайтесь, ящик слишком тяжелый.

— Ничего, — ответил Мурад, — у нас есть время.

Они расположились в тени небольшого горного склона. Жадно пили воду. Есть никому не хотелось.

— Сколько еще идти? — спросил Максуд.

— Не больше часа, — пояснил Мурад, — мы могли бы выйти быстрее и по более удобной дороге. Но там легко напороться на засаду. Один человек мог бы расстрелять нас всех пятерых. Поэтому я повел вас такой дальней дорогой. Зато этот путь никому, кроме меня, неизвестен.

— Лучше рискнуть и пойти нормальной дорогой, — пошутил Сабир, — хотя ты прав, Мурад, так надежнее.

Еще через двадцать минут они снова поднялись. Максуд чувствовал, как ботинки натирают ему ноги. Он уже с трудом передвигался, постоянно отставая от группы. Только сейчас он вспомнил, что носил сорок четвертый номер обуви, тогда как у Васифа всегда был сорок третий. И эта разница больно сказывалась на его ногах.

«Нужно было попросить другие ботинки, — с раздражением думал Максуд. — Хорошо еще, что куртка и брюки почти по размеру». И на голову он надел панаму, которую нашел в доме. Последний час оказался самым сложным. Он почти не мог двигаться, когда они начали подходить к этой сторожке. Мурад сделал знак, чтобы все оставались на своих местах, и пошел проверять полуразвалившийся дом. Он осторожно подобрался к нему, оглядываясь вокруг. Так же осторожно вошел в дом, осмотрелся, поднялся на чердак. Все внимательно осмотрел и, спустившись вниз, сделал знак остальным, чтобы поднимались в дом. Когда они добрались до сторожки, Максуд рухнул на какой-то стул без сил, проклиная тесные ботинки.

Сабир тоже был утомлен. Последние несколько сот метров он вообще не мог идти, и Салим снова забрал у него ящик. Этибар выглядел усталым, но пытался бодриться. Даже улыбаться. Только Мурад выглядел так, словно не совершал этого долгого перехода. Но он не нес ящика, находясь впереди всех, и поэтому мог позволить себе внимательно наблюдать по сторонам. Он запер двери, проверил окна, поднялся на чердак, словно все время опасаясь, что их могут застать врасплох. Затем обратился к Максуду: