Читать книгу - "Снадобье для вдовы - Кэролайн Роу"

Геральт поклонился.

— Позвольте представиться, милые дамы, — сказал он, обращаясь в основном к Кларе. — Меня зовут Геральт де Робо.

Клара сделала реверанс и уставилась на палубу.

— Я направляюсь на Сардинию, чтобы биться за нашего короля. Если король, конечно, примет меня в свои ряды, — вновь усмехнулся Геральт. Не дождавшись ответной реакции от Клары, он добавил: — Говорят, что он рад любому вновь прибывшему, вставшему на его сторону. Но, насколько я понимаю, вы, дамы, в битвах участвовать не собираетесь?

— Наше путешествие не имеет ни малейшего отношения к войне его величества, — саркастически усмехнулась Мундина.

— Можно ли полюбопытствовать, прелестная госпожа, откуда вы родом? — усмехнулся Геральт. — Почти уверен, что встречал вас раньше. Возможно, вы жили совсем неподалеку от нашего поместья.

— Напротив, очень далеко, — заверила его Мундина. — Мадам, мне кажется, нам пора. Вам не следует переутомляться. — Нежно обняв Клару за плечи, Мундина повлекла ее к каюте.

— Надеюсь, у нас еще выдастся возможность побеседовать с вами, сеньор, — сказала она, толкая Клару перед собой, словно куклу, пока они не оказались у двери каюты.

— За кого он меня принял? — удивилась Клара. — Я просто стояла перед ним, как статуя в одежде. — Она сорвала с себя вуаль и неудержимо расхохоталась, да так, что ей удалось успокоиться только после того, как она уткнулась носом в подушку.

— Самый что ни на есть дурень, слабоумный, да еще и не неспособный понять речь страны, — сквозь смех простонала Мундина.

— Или и то, и другое, третье, — вторила ей Клара, едва обретя способность говорить. — Хо-хо-хо!

Рано утром следующего дня задул долгожданный ветер.

— Суши весла! — послышалась команда, и гребцы превратились в обычных матросов. Но вместо спокойствия и расслабленности Юсуфу почему-то повсюду начали мерещиться опасности. И вместо того, чтобы наблюдать за гребцами и изучать корабль, он теперь, как мог, сторонился парусов, канатов и тяжелых деревянных рей. И вообще решил приналечь на арабский…

Едва поднимали паруса, Мундина отправлялась проверить, где находится Геральт. Если его поблизости не было, двое покидали каюту. Клара расхаживала по палубе (девять шагов от борта до борта), пока Мундина сидела под навесом, внимательно наблюдая за ее «ее прогулкой до Сардинии».

К вечеру третьего дня Клара неутомимо расхаживала по палубе, когда плотный ветер внезапно надул паруса… и тут же стих. Затем неожиданный порыв ветра вновь взметнул ее юбки и вуаль… и умчался в сторону Африки. Яркие вымпелы, украшавшие мачты, безвольно опали. Прямо перед ней рулевой о чем-то встревоженно переговаривался с одним из старших офицеров и капитаном. Он показал на правый борт, и Клара, проследив за его взглядом, увидела огромное черное облако, надвигающееся прямо на корабль. Неожиданно вымпелы бешено защелкали, а паруса — опали. Капитан закричал, его крик был подхвачен другими, и более двухсот человек, каждый занятый своим делом, быстро занялись приготовлением к столкновению с бурей.

— Мадам, прошу вас внутрь, — сказал старший офицер. Клара и Мундина нырнули в каюту.

Корабль раскачивало из стороны в сторону, по иллюминаторам хлестали струи дождя, пока какой-то матрос, не ворвавшись в каюту, не зашторил их каким-то плотным материалом. Вокруг них ревел невидимый шторм. Выл ветер, снасти трещали, гром гремел так громко, что казалось, молния угодила прямо в них и все это время бурлящие воды боролась за то, чтобы проникнуть внутрь. Вода то и дело обрушивалась на корабельные надстройки, глухо билась о борта, обрушивалась на палубу…

— Мы тонем? — устало спросила Клара.

— Не знаю, — мотнула головой Мундина. — Впрочем, надеюсь, что нет. Летние шторма здесь не такие сильные, как осенние. И тонут при них немного. Хотя мне и доводилось слышать истории о неосторожных матросах, которых смывало за борт.

— Я не буду возражать, если мы утонем, — простонала Клара. — Если бы мы не были на этом корабле, то, полагаю, сейчас меня бы уже продали. Лучше умереть свободной женщиной, чем жить рабыней.

— Ну… — покачала головой Мундина, — даже не знаю, что хуже. Во всяком случае, у раба всегда есть шанс получить свободу. Такое иногда случается. А если уж ты мертва — то это навсегда.

Так они проводили часы в наполненной страхом темноте, обсуждал этот вопрос.

Ближе к полуночи шторм начал стихать. Истомленные страхом и бессонницей, Клара и Мундина забрались на кровать и в гамак, несмотря на волны, продолжавшие раскачивать судно. Перед самым рассветом небо очистилось, ветер стал ровнее, погода улучшилась. Так и не покинувший своего поста, усталый и промокший до нитки штурман, продолжал рассчитывать, как сильно они сбились с курса на Сардинию. Несмотря на небольшой ветер, команда проворно ликвидировала нанесенный бурей ущерб, и к середине дня порядок был полностью восстановлен.

— Даже не верится, — пробормотала Клара, когда они с Мундиной осторожно высунулись из каюты. — Я думала, корабль наполовину разбился на куски.

— Так оно и есть, — послышался голос у них за спиной. Обернувшись, она увидела голову Юсуфа, торчавшую из люка, ведущего на нижнюю палубу. Я был как раз в той части, что разнесло на куски.

— Но ты не похож на мокрого, — сказала Клара.

— А я и не мокрый, — ответил тот. — Просто весь в синяках. Я свалился со своего гамака. А как вы?

— Я — замечательно, — сказала она. — Только тоже вся в синяках. Почему мы тебя не видели? Тебе не позволили выходить на палубу?

— Конечно. Я так и подумал, что вас тоже где-то заперли. Я поднялся подышать свежим воздухом и поделать упражнения, хотя матрос сказал, что если уж так мне хочется упражнений, то я могу залезть на рею и им помочь. Я бы с удовольствием, но они мне не позволили.

— Мы не выходили, когда там был Геральт — сказала она, понизив голос до шепота. — Я боялась, что он узнает меня.

— Он еще более любопытен, чем старуха.

— Ему просто скучно. На кораблях вообще очень скучно, если нечем заняться, — сказала Клара. — У меня даже нет вышивания.

— У кого-нибудь должна быть книга, — сказал Юсуф.

— Возможно, — согласилась она. — Если она не слишком сложная. Я давно не читала книг. Чем ты занимаешься, когда не падаешь с гамаков?

— Там есть отец-доминиканец, который знает мой язык. Он помогает мне учиться писать и учит словам, которых я не знаю. Он дал мне книгу, чтобы в ней записывать, с большим количеством пустых страниц в ней. Я пущу ее на то, чтобы написать дневник нашего путешествия. Я собирался начать с сегодняшнего утра, если никому не нужен стол для штурманских расчетов, описать, как мы отплыли их порта и сам корабль, а потом — шторм. Он сказал, что если я буду записывать то, что было каждый день, то стану, как он. Но он переводит заученные наизусть тексты с латыни на арабский. Он очень большой знаток языков.