Читать книгу - "Дело об отравленных шоколадках - Энтони Беркли"

— А где эта машинка сейчас? — с горячей заинтересованностью спросила миссис Филдер-Флемминг.

— Полагаю, что на дне Темзы. В этом я убежден. Преступник, фигурирующий в моей версии, сделал все, чтобы не оставить улик. Переходим к шестому условию, — продолжал Роджер. — Тут у меня нет расхождений с поставленным условием: убийца действительно должен был находиться в указанный час недалеко от почтового отделения. У моего подозреваемого есть некоторое алиби, но в нем слишком много дыр. Что касается следующих двух пунктов, относительно самопишущей ручки и чернил, то это я проверить не сумел, хотя, возможно, и надо было бы, однако я не стал бы придавать такого значения этим вещам как уликам; ониксовскими ручками пользуются очень многие, да и хартфилдскими чернилами тоже, так что они не могут ничего ни добавить, ни убавить в расследовании. Кроме того, было бы вполне в манере моего подозреваемого позаимствовать на время чужую ручку с чернилами потихоньку от хозяина. И, наконец, я согласен с тем, что подозреваемый должен иметь творческий склад ума и искусные руки, и в придачу — особую ментальность преступника, но предположение, что по натуре подозреваемый человек исключительно аккуратный, считаю небезусловным.

— Ну, бросьте, — обиделся Брэдли. — Все-таки это достаточно точный вывод, как я считаю. Имеет свой резон.

— Но не в моем варианте, — возразил Роджер. Мистер Брэдли пожал плечами.

— Меня больше всего интересует бланк, — сказал сэр Чарльз. — Я считаю, на этой улике должно строиться дело против любого из подозреваемых. Как вы можете объяснить, откуда в руках у преступника оказался бланк фирмы, Шерингэм?

— Недели три назад бланк фирмы был изъят из альбома образцов гербовой бумаги в магазине при типографии Вэбстера. Затертые ластиком строки говорят, возможно, о том, что на этом месте была типографская пометка с ценой, например: «образец такой-то, цена пять шиллингов девять пенсов». В магазине Вэбстера — три альбома с од ними и теми же образцами. В двух из них есть образцы бланка фирмы «Мейсон», а из третьего его кто-то вынул. Берусь доказать, что мой подозреваемый держал в руках эти альбомы около трех недель назад.

— Неужели действительно можете? — Сэр Чарльз был поражен. — Все и вправду звучит убедительно. Что навело вас на мысль об альбомах с образцами?

— Пожелтевшие края письма, — безучастно произнес Роджер, чтобы не показать, как он польщен. — Я не мог понять, как листок из пачки бумаги мог так пожелтеть по краям и даже обесцветиться, и в конце концов сообразил, что это был отдельный листок. Далее мне пришла в голову поразительная мысль, а именно, что, гуляя по Лондону, мы то и дело видим всякого рода типографские образцы, которыми обклеены витрины типографий. Иногда их прикалывают к щитам булавками. Но на нашем бланке не было следов ни клея, ни булавок. Тогда откуда он мог взяться? Очевидно, из альбома с образцами, которые есть во всех магазинах при типографиях, и больших, и маленьких. И я отправился в типографию Вэбстера и там его отыскал.

— Да, — пробормотал сэр Чарльз, — вполне убедительно.

Он вздохнул. Можно было подумать, что сэр Чарльз в мыслях своих бросает прощальный взгляд на милую его сердцу удаляющуюся фигуру леди Пеннфазер, а заодно прощается и с великолепным делом, которое он выстроил против нее. Но внезапно его чело просветлело. И теперь могло показаться, что сэр Чарльз обратил свой внутренний взор на совсем другую и тоже знакомую фигуру — Чарльза Уайлдмена. И она тоже тихо исчезала, а вместе с ней уходило в небытие другое великолепное дело — дело против него самого.

— А теперь, — сказал Роджер, чувствуя, что затягивать далее уже неприлично, — мы подходим к нашей общей фундаментальной ошибке, о которой я уже вскользь говорил. Эта ошибка была той ловушкой, к которой, ловко расставив приманки, притащил нас преступник.

Члены Клуба выпрямились и обратились в слух.

Добродушно улыбаясь, Роджер обвел их взглядом.

— Вы, Брэдли, вчера были очень близки к разгадке. Помните, вы мимоходом сказали, что сэр Юстас, возможно, и не был намеченной жертвой. И это совершенно верно. Но я пошел дальше.

— Значит, и я попался в ловушку? — огорченно спросил мистер Брэдли. — Это что же за ловушка? И какая тут фундаментальная ошибка, которую нам подсунули?

— Какая? — Это был для Роджера звездный миг. Он дождался его. — Какая? Мы считали, что план не удался, что был убит не тот человек, на которого готовилось покушение!

И тут он был вознагражден.

— Что?! — вскричали все хором. — Господи, да как же так?! Неужели?..

— Абсолютно точно доказано, — почти пропел Роджер. — В этом-то и вся прелесть. План удался. Он был блестяще осуществлен. Никто по ошибке не был убит. Отравлен был тот, кого и требовалось отравить.

— Как это так? — не мог опомниться сэр Чарльз. — Откуда вы это взяли?

— Миссис Бендикс с самого начала была объектом преступления, — продолжал Роджер уже более сдержанно. — Вот почему так тонко был разработан сценарий. Предусматривалась мельчайшая деталь. Преступник предвидел, что, попадись Бендикс на глаза сэру Юстасу в тот момент, когда он будет разглядывать содержимое пакета, сэр Юстас непременно отдаст ему шоколад. Он также предвидел, что полиция, скорее всего, будет искать преступника среди знакомых сэра Юстаса, а не в окружении убитой. Вообразите, Брэдли, он даже предвидел, что преступление будет расценено исключительно как дело рук женщины, хотя в действительности шоколадки были выбраны как инструмент убийства лишь потому, что именно женщина должна была стать его объектом.

— Так-так-так! — неопределенно протянул мистер Брэдли.

— Из вашей версии следует, — допытывался сэр Чарльз, — что убийца был из близкого окружения убитой и не имел никакого отношения к сэру Юстасу? — Было очевидно, что он категорически не принимает версию Роджера.

— Никакого, — подтвердил Роджер. — Но сначала позвольте сказать, как я обнаружил ловушку, в которую мы все попали. На Бонд-стрит я получил следующую чрезвычайно важную информацию: миссис Бендикс видела пьесу «Скрипящий череп» раньше, еще до того, как заключила пари. Это несомненно. Первый раз она была в театре с дамой, от которой я об этом узнал. О чем это говорит? Да о том, что ей был известен ответ в том пари, которое она заключила с мужем, то есть она знала, кто в конце пьесы окажется убийцей.

Присутствующие затаили дыхание, что свидетельствовало о впечатлении, которое произвели слова Роджера.

— О! Какая немыслимая насмешка судьбы! — Мисс Дэммерс снова демонстрировала свою способность бесстрастно и отрешенно воспринимать происходящее. — Получается, она сама избрала себе кару.

— Увы, — согласился Роджер. — Даже моя знакомая дама, которая мне об этом и рассказала, была поражена, ирония затаилась в этом печальном событии. И это ее мысль, что наказание слишком жестоко для такого проступка. Но я думаю, — Роджер говорил очень тихо, чтобы не дать своему торжеству прорваться наружу, — что даже теперь вы не до конца понимаете, куда я клоню.