Читать книгу - "Музыкант - Артур Жейнов"

– Упал. Угу, – недовольно пробурчал Кастро.

«Не падал?» – напрягая память, спросил Саня.

– Ничего не помню, – сказала Рита. – Меня еще в казино вырубило. Вторую рюмку виски принесли, глоток, потом: «на красное, ставь на красное»… Потом, затяжка сигары и… Больше ничего не помню.

«Казино?» – удивился Саня.

– И этот все забыл. Прекрасно. И про то, как все деньги спустил, и как крупье ударил, как зеркальный шар стулом снес и как от охраны удирали… Ничего не помнишь, да?

«Удрали?»

– Если бы.

Саня с большими усилиями, но поднялся. С сосредоточенностью канатоходца на нетвердых ногах двинулся в направлении ванной. Долго пил воду. Наконец оторвался от крана и взглянул в зеркало. Шок от увиденного был настолько сильным, что даже всегда воинственно настроенная в отношении Сани Рита в эту минуту сочла необходимым поддержать несчастного.

– Зеркала бывают плохого качества. Часто искажают действительность, – попробовала успокоить парня девушка. – У моей бабушки на чердаке было такое. Я боялась туда подниматься. И однажды, в ночь с тринадцатого на четырнадцатое…

– Мерзавцы, – перебил Кастро. – За это зеркало мы подадим на отель в суд.

– В первый раз одел, – захныкал Саня, пытаясь приладить к пиджаку болтающийся нагрудный карман.

Костюму досталось: швы на спине и рукавах пиджака разошлись, не хватало двух верхних пуговиц, правая штанина разлезлась от кармана до колена.

– Это ладно, это мы зашьем, – обнадежил Кастро. – А с лицом что делать? С таким лицом мы ей не нужны.

«Кому, ей?»

Кастро будто не слышал.

– Щеку раздуло, но отек быстро спадет. Губу нижнюю разнесло, но и это терпимо. Скажу больше, даже красит тебя. А вот что с глазом делать? Такой «фонарь» не спрятать. Очки!

«Да зачем все это? Так похожу».

– Нет, не походишь. Надо виолончель вернуть.

– Ка-к-кую виолончель?

– Ту самую, родной… Нашу виолончель, которую ты вчера в карты проиграл…

К обеду головная боль стала утихать. События вчерашнего дня всплывали в памяти, как барахло с идущего ко дну корабля, и сбивались в кучу.

«Да, помню – бойцовские рыбки», – сидя на прохладном полу с обмотанной мокрым полотенцем головой, Саня старательно пришивал к пиджаку нагрудный карман и пытался восстановить в памяти события прошлой ночи. Одно он знал наверняка: денег на новый костюм не было.

– Красивая была, – напомнила Рита, – желтая, с красным оперением. Я выбирала. Но тот здоровяк с синими жабрами ее загонял. Она стала часто подниматься за воздухом, удирать начала, сдалась.

«А дальше?» – спросил Саня.

– Потом этот бабник сказал, что не видел ничего скучнее, и соблазнил нас тайским боксом.

– Бабник – это я? – спросил Кастро.

– А кто еще? «Студент, посмотри какая! А эта! А та! Беги! Догоняй!» Нельзя же быть таким неразборчивым.

– Маруся, что б ты в этом понимала! Куда тебе до исканий наших. Твой удел – борщ и пьяный муж, долбящийся ночью в закрытую дверь. А я… Я вдруг такое почувствовал… Юность… радость… желание. Как много вдруг стало красивых баб. Женился бы на каждой. Столько сил во мне!..

– И поэтому ты втянул нас в драку?

– Не я, он сам захотел.

«В драку?»

– Это был поединок! Честный поединок! – оправдывался Кастро. – Маруся сказала, что ей скучно. Завтра мы уедем из Пномпеня, а вспомнить нечего, говорит. Хочу, говорит, посмотреть, как мужики дерутся.

– Я такого не говорила! Он все врет! Пьяница. Ты помнишь, сколько мы выпили?! Это все он!

– Ну, хорошо – не ты, я предложил, но ты согласилась. Так? Так.

Подпольное местечко, не совсем законные бои, не всегда по правилам дерутся, в общем, интересно. Был там когда-то. В общем, поставили мы на рыжего. Рыжий победил лысого. Отлично! Поставили на толстого, толстый победил рыжего. Здорово! Длинный победил толстого – опять выиграли. Потом вышел здоровый, и все. Кончилась удача. И все закричали: «Бои купленные!» И ты закричал: «Бой купленный!» И брюнеточка слева, та, что глазки строила, тоже кричала: «Купленный! Купленный!» А здоровяк говорит: «Если так, – кто думает, что справится со мной, выходи!» – и поставил на поединок все выигранные деньги. И все бойцы отказались. И тогда ты спросил…

«Я, кажется, вспомнил, – Саня оторвался от штопки, положил пиджак на колени, потрогал опухшую челюсть и нахмурился. – Я спросил: «Грин, вы со мной?»

– Да, ответил я. Я с тобой, чемпион! Покажем этой горилле!

– Я очень удивилась! – призналась Рита. – Никогда бы не подумала… Такой трус и вдруг… Что на тебя нашло?

Саня подвигал рукой челюсть.

«Не знаю. Наверное, почувствовал, что могу. Казалось, знаю, что делать. Толпа расступалась, я пошел к рингу, коснулся канатов, а что дальше?»

– Начал плохо. Он сделал пару ложных выпадов ногами, а потом прямым в челюсть вынес тебя за ринг. Ты кувыркнулся через канаты и упал на толпу. Ух, загалдели все! Думал, не поднимешься. Парень он крепкий, жахнул, как молотом. Но ты вернулся. Чтоб так свистели, я еще не слышал. Толпа жаждала крови. Твоей.

Он хотел повторить, но на этот раз ты нырнул ему под руку, левой по почкам и мощнейший апперкот правой. Здоровяк не ожидал, голову отдернул, думал, шею свернет. Пока он вспоминал периодическую таблицу, ты подпрыгнул и ударил его коленом в нос. Хотел добавить ногой в челюсть, но достал только до груди. Растяжки-то нет. Не вырубил гада, но за канаты отправил. Тебе массы бы еще, с дыхалкой поработать, с растяжкой, а скорость и техника, что надо.

Было еще три раунда. Все удары ты отбивал и жестко контратаковал. С середины второго он только защищался. Несколько раз ты ронял верзилу на помост. Красиво так ногой ему по коленке – хлоп, и он так – бах. А глаза такие удивленные-удивленные.

Теперь они аплодировали тебе. Как все-таки изменчиво настроение толпы.

Кружил, бил прицельно, бил много: он не поспевал за тобой. В конце четвертого раунда размашистым ударом в висок уронил эту тушку навсегда. Нокаут.

– Я, правда, это сделал? – вслух спросил Саня. – Рита, ведь неправда?

– Пусть только поспорит! Я никого больше не слышал. Ее радостный крик всех заглушил.

«Рита, он шутит?»

– Все так и было. Я лишний раз убедилась, что ты двуличный тип. «В тихом омуте», как говорят. Добренький, добренький и нате…

– Как она тебя хвалила!

– Это не я, это коньяк, – оправдывалась девушка.

«А как мы потеряли виолончель?» – спросил Саня.

– Все Маруся придумала! Хочу, говорит, в казино.

– Врешь, ни в какое казино я идти не предлагала.