Читать книгу - "Логово змея - Борис Руденко"

Глеб вгляделся пристальней и удержал готовый сорваться с губ вопрос. Он и сам уже понял, что внизу не камень, не асфальт, а вода. Поверхность подземного озера была неподвижна и черна, вода словно приняла в себя на сохранение исконные свойства окружающего ее каменного монолита. Глеб понял, что их путь неизбежно пролегал через эти вечно неколебимые воды, и мысль эта его отнюдь не обрадовала.

Сейчас, как следует приглядевшись, Глеб убедился, что освещенность стен отнюдь не однородна. Напротив и правее он увидел несколько совершенно темных участков. Означали ли они начало новых тоннелей или просто обычный камень, разобрать было невозможно. Глеб повернул голову к Анне.

– Что дальше? – шепнул он и был удивлен ее реакцией.

Анна, вздрогнув, сильно сжала его руку, а потом приблизила свои губы вплотную к уху Глеба.

– Молчи! – едва слышно проговорила она. – Молчи, Глеб, прошу тебя! Надо ждать!

Он не стал больше ни о чем спрашивать, внутренне подивившись так быстро и просто приобретенной привычке во всем безоглядно доверять Анне, и лишь карабин положил поудобнее, готовясь мгновенно вскинуть оружие, возникни такая нужда.

Время вновь замедлило бег, секунды казались минутами, а минуты растягивались в часы, долгое неподвижное ожидание рождало необычное состояние полусна. Глеб не спал, разум его не утратил связи с действительностью и одновременно видел сны – бессвязные, бессюжетные – просто набор образов, произвольно пробегавших перед внутренним взором, смысл которых он не взялся бы объяснить даже самому себе. Видения исчезали, не оставляя никакого следа в памяти, кроме странного мысленного послевкусия – то ли сладкой печали, то ли ощущения чего-то желанного и несбывшегося…

Непонятный звук, пришедший извне, оборвал грезы. Глеб мгновенно очнулся и сжал карабин, осторожно оглаживая указательным пальцем спусковую скобу. Он тут же понял, что звук не был иллюзией: исходивший откуда-то с левого, относительно Глеба и Анны, берега подземного озера, звук постепенно становился яснее. Глеб без успеха пытался разгадать его природу. На слух он воспринимался так, словно кто-то волоком тащил по подземному проходу тяжеленный мешок. Слитный шум волочения и странные, влажные шлепки по камню.

Бесформенное пятно отделилось от черного отверстия тоннеля, шумно всплеснула вода. Уровень освещенности не позволял разглядеть ничего определенного. Глеб не увидел, а скорее ощутил, как под ними, совсем рядом с береговой кромкой проплыла огромная темная масса чего-то живого и враждебного. Глеб ощутил в воздухе странный и резкий запах, напоминающий чесночный. Существо достигло противоположного берега и выбралось на камни, словно бы захрустевшие под его непомерной тяжестью. «Шлеп-шлеп», – снова услышал Глеб, и неизвестный обитатель подземелья скрылся в каменном проходе. Еще несколько минут они лежали совершенно неподвижно. Потом Глеб нашел в себе силы пошевельнуться.

– Что это было? – хриплым шепотом спросил он. – Это медведь, да?

Некоторое время Анна не отвечала.

– Да, – сказала она, и Глеб понял, что это неправда, которая просто должна его успокоить. – Большой медведь…

Она вскочила на ноги.

– Пойдем, Глеб. Теперь мы можем войти в озеро. Нам придется плыть. Скорее, у нас мало времени! Только постарайся потише…

Они съехали по отвесной скале к бездонному зеркалу успевшей успокоиться воды. Анна поправила ружье за плечом и решительно шагнула в воду. Глеб немедленно последовал за ней. Они почти без всплеска пересекли озерцо, и это оказалось совсем несложно. Глеб вновь ощутил под ногами твердую почву, но выходить из воды Анна не торопилась. Она медленно двигалась вдоль берега, будто отыскивая что-то.

– Здесь! – шепнула она. – Нужно нырнуть и плыть по тоннелю. Это нетрудно, мы сейчас выберемся отсюда. Иди за мной.

Набрав полную грудь воздуха, она скрылась под водой. Глеб глубоко вздохнул и тоже нырнул. Определение «плыть» тут не вполне подходило. Скорее он полз в кромешной темноте по узкому, заполненному водой лазу, отталкиваясь от стен, пола и потолка. Приклад винтовки задел за камень, Глеба отбросило назад, усиливавшаяся нехватка воздуха рождала страх смерти. Глеб отчаянно рванулся вперед. Грудь все сильнее сжимали стальные обручи удушья, под черепом, в ушах оглушительно зазвенело. В этот момент он увидел впереди свет и понял, что выход рядом. Изо всех сил Глеб заработал руками. Тоннель расширился и повернул вверх. Глеб оттолкнулся от дна и вылетел на поверхность, жадно, со всхлипами, заглатывая воздух. Еще два гребка – и он выбрался рядом с Анной на каменный берег небольшой заводи.

Недалеко за камнями шумела невидимая река. Рядом стояла плотная стена леса.

– Мы выбрались, Глебушка, – устало и радостно сказала Анна.

* * *

Колодец оказался не таким глубоким, как рисовало вначале воображение Драча – четыре-пять человеческих роста. Не более десяти метров. С посторонней помощью и при некотором старании преодолеть их было возможно, если бы не железная крышка, наглухо перекрывавшая выход. Но чтобы добраться до нее, пришлось бы прежде пробить дно подъемника, который тюремщики всегда оставляли в верхнем положении. Лущить тяжелые лиственные доски, повиснув на одной руке – после этой мысленной картины Драч напрочь отказался от подобного плана побега, позабыв даже о железной крышке. В его команде все ребята были достаточно подготовленными физически, но на подобные подвиги способен только киношный Супермен, стартующий со скоростью ракеты и пробивающий перекрытия собственной башкой.

В десяти метрах вниз от поверхности им ныне предназначено было существовать до тех пор, пока не настанет пора расстаться с жизнью. На этом, первом, самом ближнем к свободе уровне находилась жилая часть тюрьмы – тридцатиметровая подземная изба-камера с бревенчатыми стенами и потолком, нарами в два яруса и широким столом посреди. По сравнению с обитателями следственных изоляторов, Драч и его спутники должны были чувствовать себя почти комфортно: кроме них пятерых здесь жили еще трое пленников – заросших бородами до пояса, совершенно отупевших от тяжелой работы бродяг, которые уже почти разучились понимать человеческую речь.

То есть на каждого из них приходилось почти четыре метра площади – комфорт для официальных тюрем почти невероятный. В подземную камеру сверху было проведено электричество, кроме этого здесь имелся запас настоящих шахтерских ламп с аккумуляторами, которые требовалось лишь регулярно подзаряжать от сети.

Их довольно сносно кормили. Дважды в день в колодец спускали на веревке ведро с густой похлебкой, хлеб, чай и сахар. Бродяги сообщили, что по воскресеньям дают еще и самогон. При этом глаза их мечтательно заблестели, но затем лица бродяг сделались грустными. Они сообразили, что обладающие численным и физическим превосходством новички при желании легко могут лишить их единственного удовольствия.

Параша в камере отсутствовала. В качестве отхожего места использовался участок иного пространства, вход в которое располагался в дальнем конце жилой камеры.