Читать книгу - "Шкурный интерес - Марина Серова"

Лоты Муршуд на некоторое время замолчал, а потом скрутил очередную папиросу.

– Да, вот так все было, – проговорил он. – Так все и было…

– И больше вы ни с тем, ни с другим не встречались? – задал вопрос Дмитрий Анатольевич.

Лоты Муршуд покачал головой:

– Я свой долг вернул. Зачем они оба мне нужны были после этого? Кстати, с тех пор Алику Мамед был должен. Интересный человек этот Алик. Два человека с его помощью жизнь себе спасли. Мне, по крайней мере, о двоих известно. Кстати, долг Ильясов стал выплачивать Алику вскоре после того случая. Ильясов Алика с его двумя приятелями в свой бизнес взял. Так они из простых спекулянтов в свободные предприниматели выбились…

– Из спекулянтов?

– Из спекулянтов. Этот Алик кассетами пиратскими торговал в свое время. Давным-давно, перестройка тогда шла, он даже по делу о спекуляции в суде отдувался.

– А приятели эти кто? У них фамилии случайно не Берцман и Чумаков?

– Может быть, и Берцман с Чумаковым. Я не знаю. Вы у их коллег бывших спросите. Они, кстати, тоже в люди выбились. Магазином теперь крутым заправляют. «Меломан» называется. По всему городу у них есть филиалы. А те, кто с Аликом работал, теперь всем заправляют. Думаю, они до сих пор «левой» продукцией не брезгуют.

– А как Кулиев с Ильясовым познакомились, не знаете?

– Да я что вам, Аллах всемогущий, чтобы все знать?! Нет, если захочу, конечно, я все узнаю, да только дела мне до всего этого нет. Вот Аллаху до всего дело есть. А я – простой лоты.

Я едва сдержалась, чтобы не улыбнуться. Выражение «простой лоты» звучало несколько забавно. Многие хотели бы иметь такую власть, какую имеют «простые лоты»! Да и не сам ли Муршуд не так давно упоминал, что знает практически обо всем, что происходит в городе? Я заметила, что в его словах полно противоречий. Эти противоречия проскальзывали и далее, что я неизменно отмечала.

– Я вам помог как-нибудь своим рассказом? – поинтересовался лоты Муршуд.

– Пока не знаем, – ответил Дмитрий Анатольевич. – Но теперь я знаю о биографиях некоторых из своих компаньонов куда больше, чем прежде. К тому же теперь мне известно, как попал в «Экспресс-Лайф» Кулиев, а подобные вещи знать никогда не помешает.

Лоты Муршуд пожал плечами.

– Хотите у меня спросить что-нибудь еще?

– Меня мучает один вопрос. Почему моя жена перед смертью ваше имя упоминала?

Лоты Муршуд вскинул брови:

– Да, вы говорили об этом, а я совсем забыл…

Мне подумалось, что лоты никогда ничего не забывает.

– А как звали вашу жену?

– Елена Руслановна Степанова.

Лоты Муршуд покачал головой:

– Первый раз слышу. Понятия не имею, отчего она обо мне вспоминала.

– А с Чумаковым и Берцманом вы не знакомы?

– Нет.

– И с Ильясовым или Кулиевым со дня тех событий, которые вы описывали, не пересекались?

– Нет.

– В таком случае, лоты Муршуд, у нас к вам больше нет вопросов. Извините, пожалуйста, за беспокойство.

– Ничего.

Криминальный старичок поднялся с места, положил несколько купюр достоинством в тысячу манат с изображением государственного деятеля времен первого независимого азербайджанского государства под чайник и зашагал прочь.

Звали изображенного на купюрах деятеля Мамед-Амином Расул-заде, и голова его была лысой, за что и прозвали купюры в народе «мамедами» или «лысыми».

Мы с Дмитрием Анатольевичем тоже покинули чайхану.

– А сколько стоит чайник чая? – спросила я.

– Сколько оставишь, сколько совесть подскажет, – ответил Степанов. – Обычно кладут пару «мамедов».