Читать книгу - "Возвращение в Оксфорд - Дороти Ли Сэйерс"

— Лучше я пока не буду говорить, что думаю.

— Да, вы правы. Но я-то могу говорить, что думаю. Только вам, конечно, никому больше. Просто мне не нравится, что из скаутов делают козлов отпущения.

— Что меня больше всего поражает в этой истории, — сказала Гарриет, — это почему в качестве жертвы выбрали именно мисс Лидгейт? Как кто бы то ни было — особенно из ее коллег — может желать ей зла? Это наводит на мысль: а может, злоумышленник и правда не понимал, что значат эти гранки, а просто решил отомстить всему миру?

— Конечно, может быть и так. Знаете, мисс Вэйн, ваше сегодняшнее свидетельство очень все усложнило. Признаться, я и сама склонна была подозревать скаутов, но когда их с ходу обвиняет человек, видевший рукопись последним, — по-моему, это просто неблагоразумно.

Гарриет ничего не ответила. Казначей почувствовала, что сказала лишнее, и добавила:

— Я никого не подозреваю. Я только хочу сказать, что не надо делать необоснованных выводов.

С этим Гарриет согласилась и, пометив нужные имена в предоставленном казначеем списке, отправилась к финансовому распорядителю.

Мисс Эллисон дала ей план колледжа и показала, где чья комната.

— Надеюсь, — сказала она, — что вы будете сами вести расследование. Конечно, мы не вправе отнимать у вас столько времени. Но я глубоко убеждена, что платные детективы создадут в колледже большие неудобства, как бы осторожно они себя ни вели. Я уже много лет служу колледжу и принимаю все его заботы близко к сердцу. Вы понимаете, сколь нежелательно втягивать посторонних в подобные дела.

— Понимаю, — ответила Гарриет. — С другой стороны, от какого-нибудь озлобленного или сумасшедшего слуги никто не застрахован. И конечно, очень важно найти злоумышленника как можно быстрее, а парочка профессиональных детективов справилась бы с такой задачей гораздо лучше, чем я.

Мисс Эллисон задумчиво посмотрела на нее и подергала свое пенсне на золотой цепочке.

— Как я вижу, вы склонны предполагать лучшее. Думаю, все мы склонны. Но есть ведь и вероятность другого исхода. Я прекрасно понимаю, что если злоумышленник — член профессорской, вам не хотелось бы участвовать в его разоблачении. Но если дойдет до разоблачения, вашему такту я доверяю куда больше, чем такту профессионального детектива. Кроме того, вы знакомы с распорядками колледжа — а это огромное преимущество.

Гарриет сказала, что сможет предложить что-то определенное, когда подробнее изучит все обстоятельства дела.

— Если вы возьметесь за это расследование, — продолжала мисс Эллисон, — то нужно сразу вас предупредить, что, возможно, не всем это понравится. Мне сегодня уже сказали… впрочем, не стоит, наверное, об этом распространяться.

— Это вам решать.

— Мне уже сказали, что, сузив круг подозреваемых, мы основывались только на вашем свидетельстве. Я имею в виду те две анонимки, которые вы нашли на встрече выпускников.

— Понимаю. Меня подозревают в том, что я их выдумала?

— Думаю, до такого еще никто не дошел. Но вы сказали, что сами иногда получаете похожие письма. Поэтому некоторые предположили…

— Что анонимки мне подкинули по дороге? Вполне вероятно. Единственное, что по стилю они были очень похожи на те письма, которые потом подбрасывали в колледж. Как бы то ни было, признаю, что вы можете только поверить мне на слово.

— Я-то в вас не сомневаюсь ни на минуту. Но поговаривают, что ваш опыт в подобного рода делах нам… нам не на пользу. Простите. Некоторые так говорят.

— Именно поэтому я и не хотела встревать в это расследование. Они совершенно правы. Моя жизнь далеко не безупречна, и с этим ничего не поделаешь.

— По-моему, — сказала мисс Эллисон, — иные люди живут до того безупречно, что лучше б их было за что упрекнуть. Я не шучу, мисс Вэйн. Безусловно, за мной самой не числится никаких серьезных грехов. Но мне кажется, что к некоторым вопросам вы будете подходить более здраво, чем кое-кто в профессорской. Думаю, мне не нужно продолжать.

После этого Гарриет отправилась к мисс Лидгейт — якобы посмотреть, нельзя ли что-нибудь сделать с гранками. Тьютор по английской словесности терпеливо проверяла студенческие работы.

— Входите, входите, — доброжелательно позвала она. — Я почти закончила. А, вы про мое горе с гранками? Боюсь, тут уже ничего не сделаешь. Замазали так, что ничего не разобрать. Только полностью все переделывать. Бедняги наборщики — наверное, волосы себе выдерут. Надеюсь, большую часть будет не очень трудно исправить. И, к счастью, у меня остался черновик предисловия — так что могло быть и хуже. Обидней всего, что пропали многие рукописные сноски и два рукописных приложения — я их вставила в последний момент, там я полемизирую с весьма несправедливыми утверждениями мистера Элкботтома в его новой книге «Современные стиховые формы». Я, по глупости своей, вписала эти приложения прямо в гранках, на пустых страницах, — и теперь их не разберешь. Придется заново проверять все ссылки на Элкботтома. Ужасно утомительно, тем более что в конце триместра и так работы хватает. Но я сама виновата — нужно было держать записи в порядке.

— Я хотела спросить, — сказала Гарриет, — не могу ли я помочь вам исправить гранки? Если могу, то я с радостью останусь на неделю-другую. Я привыкла управляться с оттисками и, думаю, еще помню что-то об англосаксонской и раннеанглийской литературе.

— Вы меня невероятно выручите! — просияв, воскликнула мисс Лидгейт. — Но, наверное, я отниму у вас слишком много времени?

Конечно же нет, ответила Гарриет, свою работу она выполнила раньше срока и с радостью займется «Просодией английского стиха». Ей подумалось, что если она решит и в самом деле взяться за расследование, то сверка гранок мисс Лидгейт — хороший предлог, чтобы остаться в колледже.

Но эту мысль она не высказала вслух. О том, кто именно изувечил гранки, у мисс Лидгейт не было ни малейших догадок — только что этот несчастный человек явно был не в себе.

Выходя из комнаты мисс Лидгейт, Гарриет встретила мисс Гильярд, спускавшуюся по лестнице.

— Ну, — спросила мисс Гильярд, — как продвигается расследование? Но зря я об этом спрашиваю. Вы ловко бросили нам яблоко раздора. Впрочем, раз вы сами привыкли получать анонимки, то, без сомнения, лучше других справитесь с этим делом.

— Я-то их получала в какой-то мере заслуженно, — возразила Гарриет. — Но тут совсем другой случай. Совсем другое дело. Книга мисс Лидгейт уж точно не оскорбила ничьих чувств.

— Кроме нескольких мужчин, чьи теории она разнесла в пух и прах, — сказала мисс Гильярд. — Однако, судя по всему, мужской пол исключен из списка подозреваемых. Иначе бы я решила, что это опять злобные мужские нападки на женское образование. Но вам такая версия покажется нелепой.

— Вовсе нет. В мире много озлобленных мужчин. Но конечно, они не бегают ночами по женскому колледжу.

— Не стала бы так уверенно об этом говорить, — саркастически усмехнулась мисс Гильярд. — Просто смешно, как казначей распространялась о запертых воротах. Что мешает мужчине проникнуть в колледж до закрытия и спрятаться в кустах, а утром, когда ворота откроют, улизнуть? Или, если уж на то пошло, перелезть через стену?