Читать книгу - "Искатель, 2001 № 01 - Журнал «Искатель»"

себе, ее было бесполезно отговаривать. На этом и порешили. Утром к нашему бунгало лихо подкатили два катера. Один забрал меня, и наша рыболовная компания быстро направилась далеко-далеко в море; другой катер с сидевшим за штурвалом веселым негром-инструктором остался с Лизой.

— Откуда он знает, где искать марлина? — показал я на рулевого, управлявшего спаркой мощных моторов.

— Сэм? — Сергей посмотрел на веселого лодочника. — Он все знает. Мы ж с ним таких рыб ловили, особенно в прошлом году.

Негр, оскалившись в улыбке, что-то брякнул. За гулом моторов я расслышал слова «рыбалка» и «хорошо». Чтобы развеять мое беспокойство, он показал нам пальцами букву о, что значило «о'кей».

— Во, видишь, мы его даже по-русски научили говорить, — сказал Сергей и, помолчав, добавил: — Сэм знает, где держатся косяки летучих рыб — излюбленной пищи марлина. — Потом вдруг спросил: — Лиза, она тебе кто? На жену вроде не похожа.

— Почему?

— Чувствуется, что вы как друзья держитесь.

— Да, ты угадал, мы с ней просто друзья. Она инструктор с Эльбруса. Горнолыжница-экстремал. Там, в горах, ее знают под прозвищем Сумасшедшая. Без гор она жить не может. Вообще она, конечно, странная девушка. Риск стал как бы образом ее жизни. Она спускается по таким трассам на лыжах, где не всякий мастер рискнул бы спуститься.

— На самом деле сумасшедшая, — сказал Сергей и добавил: — Старик, извини, у нас с Димоном правда давнишний уговор женщин на рыбалку не брать.

— Лиза была безумно влюблена в одного инструктора по тайскому боксу. После его таинственной гибели она бросила университет и уехала в горы. Теперь ее манит все, что связано с риском. В последнее время она очень увлеклась подводным плаванием и подводной съемкой. Каждое лето теперь проводит на Черном море в дайв-клубе, и в этом году даже работала там инструктором-водолазом.

— А как ты с ней познакомился? — спросил Сергей.

Но я не успел ответить, потому что наш дальнозоркий лодочник вдруг привстал с сиденья и указал коричневым пальцем вдаль.

— Посмотреть, — сказал он по-русски, но дальше, сильно заволновавшись, перешел на английский и что-то очень быстро затараторил.

Один Сергей смог его понять. Наконец мы все смогли разглядеть: вдали временами появлялся на поверхности воды высокий плавник меч-рыбы.

— Готовимся, готовимся, готовимся, — радостно и быстро затрещал Димон и также быстро-быстро потер от возбуждения руки.

— Но это не Бешеный Джон, — сказал я, хорошо разглядев в бинокль рыбу.

— Ничего, для начала выловим эту. Как говорится, лови маленькую, и будет послана тебе большая.

Этого марлина мы взяли довольно легко: Сэм отказался ставить на конец троллинга красивого пластикового октопуса, имевшегося в арсенале снастей Сергея; длинноносый клюнул на примитивно изготовленную деревянную рыбку. Наш трофей был не такой уж и большой — он весил менее ста килограммов, но нам пришлось изрядно повозиться с ним, пока неуклюжий с виду Димон вдруг ловко не зацепил его багром.

— А все же, как ты с нею познакомился? — вновь заговорил Сергей, когда рыба была в лодке.

— Это очень долгая история. Скажу только, что она мне понравилась сразу, с первого взгляда, в тот год, когда я приехал в Терскол кататься на горных лыжах. Но мне затем потребовалось еще пять сезонов для того, чтобы завоевать только ее дружбу. Она всегда держалась как-то особняком. Может быть, еще за это многие ее недолюбливали и звали сумасшедшей. Только после того, как я случайно спас потерявшегося во время Эльбрусиады одного француза, она вдруг стала со мной разговорчива. Потом между нами завязалась дружба. Но до сих пор это только дружба и не больше.

— А зачем тебе ее всего лишь дружба? Небось, последние бабки потратил для того, чтобы оказаться с ней на этом острове?

Я промолчал, затем сказал:

— В ней для меня есть тайна, с ней интересно. — Потом, подумав, добавил: — А впрочем, она такая же, как я, мы с ней во многом похожи.

— Странные вы люди, писатели. Ладно, пора к дому. Сэм, поворачивай, — велел Сергей. — На сегодня рыбалка закончена.

Солнце большим красным диском уже склонилась над потемневшим горизонтом воды, добавило в стальной блеск бликующих волн теплую гамму красок. Ребята высадили меня на пальмовом мысе, а сами поехали с капитаном к владельцу катера для каких-то переговоров. Они сказали, что на вечер запланирован пир у аборигенов. За нами пришлют катер, а к тому времени как-то по-особому будет приготовлен марлин.

Я подходил к нашей территории, когда услышал Лизин голос. Она махала руками, стоя у бунгало, ее силуэт был красиво очерчен закатом. От нашего пирса отплывало каное. Силуэт стоящего на колене гребца был совершенно черен. Она побежала мне навстречу. Приблизившись, уткнулась лицом в мою грудь совсем как ребенок.

— Бамуку, — она запнулась, горячо дыша мне в грудь. — Если бы не он, то все. Его покусали акулы.

— Какой Бамуку, какие акулы? Скажи, наконец, что случилось, где ты пропадала?

Ее пропахшие морем волосы приятно щекотали мне губы. Я повернул к своим глазам ее лицо.

— Я уговорила его погружаться вместе со мной на краю рифов. Сначала он не хотел, но когда я сказала, что пожалуюсь ребятам и они больше никогда не будут арендовать у него лодку, согласился. А у него четверо детей. Мы поставили лодку на якорь и плавали вдоль рифов на глубине пятнадцати метров. Бамуку говорил, что этот уступ равномерно опоясывает под водою весь остров. А за ним сразу идет свал.

— Логично, это же вулкан. Дальше. Что произошло?

— Там, конечно, подводная жизнь не то что здесь: разнообразные акулы, скаты, мурены — они как будто кишат вокруг тебя. Мурены подпускали к себе близко, их только надо было выманивать из-под камней, подсовывая под самый нос надетое на пику мясо. И небольших коралловых акул легко было снимать, но все это не так интересно. Хотелось чего-то необычного. Несколько раз мимо нас проплывали две большие акулы-лисы, но они держались очень отдаленно. Одна была большая, а другая немного поменьше. Они скашивали на нас свой мерзкий холодный взгляд, но чувствовалось, что они нас боятся. Я попросила Бамуку достать из лодки большой кусок говядины, который я прихватила с собой. Акулы, увидев мясо, проявили к нему интерес и уже не исчезали из поля зрения. Негр слишком торопился, когда закреплял в кораллах говяжий кусок, и не запихнул его как следует в расщелину между ветвистыми кустами. Мы спрятались за выступом рифа, и тут же большая акула, сделав несколько челночных движений, приблизилась к куску с широко раскрытой пастью. Она вцепилась в его верхний край