Читать книгу - "Египтянин - Лейтон Грин"

тяжелее фунтов на пятьдесят, он сграбастал Доминика за талию и поднял, возможно собираясь впечатать в землю – вполне естественное поведение, если схватился с менее крупным соперником. Грей позволил себя схватить, ведь тип совершил фатальную ошибку: подставил открытое лицо мастеру джиу-джитсу.

Когда охранник приподнял Грея, тот одной рукой вцепился ему в волосы и дернул назад, так что голова запрокинулась, а горло осталось беззащитным. Грей растопырил пальцы второй руки и со всей силы ткнул в горло участком между большим и указательным пальцами. Часовой поперхнулся и схватился за шею, не в силах даже вскрикнуть. Грей бил свирепо и направленно, а потому подозревал, что трахея бедняги раздроблена. Охраннику предстояло задохнуться, если только немедленно не сделать в шее дыхательное отверстие.

Рисковать Грей не собирался. Он скользнул за спину часового, обвил руками ему шею, сдавил ее, как питон, перекрыв кислород, и потянул назад, стараясь лишить противника равновесия и одновременно провести удушающий прием. Тип сопротивлялся, пытался вцепиться в лицо Грею, но оно было прижато к спине охранника, поэтому ему удалось лишь ударить Доминика по затылку. Никаких плодов это не принесло. Через шесть секунд все было кончено. Перебитая трахея уже лишила охранника драгоценного кислорода, и тот обмяк в хватке Грея. Тело обрело неживую тяжесть, сымитировать которую невозможно.

Доминик выпустил жертву, и тут же в поле зрения появился еще один человек. Выругавшись, Грей выхватил пистолет из заднего кармана джинсов. Человек уже целился в американца, и тому пришлось стрелять. Грохот выстрела разорвал тишину. Грей побежал обратно на холм, перескакивая скалы и обломки замка. Теперь все в окрестностях наверняка всполошатся, хотя понять, где именно стреляли, вряд ли смогут. В лучшем случае у них есть несколько минут.

Он проскочил место, где оставил Стефана с Вероникой, но заметил нужное дерево и вернулся. При виде Грея на лицах его спутников появилось облегчение.

– Мы слышали выстрел, – прошептала Вероника. – Я думала, тебя убили.

Грей повел их вниз по склону. В воздухе разносились крики, пока далекие, но приближающиеся. Позади остался только что убитый Греем охранник. С каждым мгновением тревога росла, а голоса становились все громче.

Вероника споткнулась, Грей поддержал ее, не дав упасть. Он опасался нарваться на вооруженных людей в черно-зеленом камуфляже, и это опасение пульсировало в животе гигантским узлом, который с каждым шагом становился все больше.

Они добрались до подножия холма и еще сотню ярдов шли следом за Стефаном по тропе в фут шириной, которую в такой темноте нельзя было разглядеть с трех шагов.

Наконец беглецы вошли в лес.

29

Виктор быстро шагал по узкой мощеной улице. Прагу сковал запоздалый весенний морозец, и профессор радовался, что надел перчатки и шапку. Он наслаждался приятной вечерней прогулкой, а еще получал удовольствие от одиночества, которым так редко удается насладиться в Старе-Месте, историческом центре Праги. Летнее безумие еще не началось, и улица, по которой он шел, притаилась в тихом уголке, куда не добирались туристы.

Каирский египтолог по выходным не работал, а у Виктора между тем скопилось несколько дел, с которыми нужно было разобраться, в том числе и эта встреча, одновременно и профессиональная, и личная.

Он остановился перед деревянной дверью, покоробившейся от времени и утыканной медными гвоздями. Над ней красовалась вывеска, подсвеченная мерцающим газовым фонарем. Под резным изображением черепа с растущей из него пшеницей было небрежно выведено красным название заведения: «Пьяный маг».

Виктор потянул на себя железное кольцо, заменяющее дверную ручку. Таверна, открывшаяся больше трех сотен лет назад, служила неофициальным местом встречи участников Гильдии с самого ее основания.

Профессор миновал общий зал, полный теней и длинных низких столов, и вошел в расположенный в задней части бар, квадратное помещение с гигантским камином напротив барной стойки. Сидевший в углу старик при виде Виктора поднял свой бокал. Радек снял пальто, и они обменялись рукопожатиями. Руки у старика дрожали; проницательный, но рассеянный взгляд выдавал человека, всю жизнь вращавшегося в академических кругах. Он заговорил с чопорной британской интонацией:

– Вижу, старый приятель, ты все тот же. И вид у тебя такой таинственный: темное пальто, хмурое чело. Выпей пинту и не бери проблемы в голову.

– Пожалуй, так и поступлю, – сказал Виктор. – Слышал, вы вышли на пенсию.

– Ну да, пытался. В этом семестре веду только один курс, выпускной по неорганической химии. Ты знал бы об этом, если бы хоть раз почтил университет посещением.

Виктор улыбнулся и поискал взглядом бармена. За стойкой выстроились бутылки абсента, профессор заметил их и почувствовал, как кожу стало покалывать. Он сглотнул и заказал вместо абсента пинту «Крушовице»: предстояло обсудить дело.

– И чему же я обязан столь редкой честью? С чего пресловутый профессор Виктор Радек собственной персоной пожелал встретиться со мной один на один?

– Умоляю, – буркнул Виктор, – вы знаете больше, чем я забыл.

– Какую сферу бесполезного сокровенного знания ты желаешь обсудить нынче вечером? Или это чисто светский визит? Ода предку, одолжение одинокому старику?

– Все вместе, старый друг, все вместе. Но давайте разберемся с текущими делами, прежде чем обращаться к прошлому.

– Так что же это за дела?

– Насколько вы знакомы с «Группой Лазаря»? – спросил Виктор.

Старик нахмурился.

– Мне известно об их работе, но не могу сказать, что я их поклонник.

– Почему нет?

– Алхимия – это традиция, честь, история. А не отчаянная погоня за славой и известностью.

Виктор решил оставить свое мнение при себе. Некоторые алхимики внесли свой вклад в развитие науки, но куда больше таких, которые отдали бы своего первенца, лишь бы взглянуть на философский камень.

– Знаешь, какие штуки вытворяет «Группа Лазаря»? – поинтересовался старик. – Головы без тел в стеклянных банках. Индуцированный биостаз. Искусственный интеллект. Они ищут ответы в компьютерных программах, предпочитая короткие пути. Но алхимия заключается не в этом.

– А есть ли разница между компьютерной программой и пробиркой? – проговорил Виктор. – Разве цель алхимии не в том, чтобы исследовать новые идеи, даже если их источник – современные технологии? Почему так важно, где именно искать ответы?

– Потому что настоящие алхимики понимают: пробирка – всего лишь средство. Алхимия – это, мальчик мой, процесс преображения, превращения. Не свинца в золото, а преображения духа. Понимания Вселенной. Применения тайн предков к сумасбродствам настоящего. Эликсир жизни, философский камень – это ведь не просто способы воздействия на человека. Они – сама жизнь.

Виктор стал покачивать стакан, заставляя его содержимое вихриться, но вспомнил, что там всего лишь пиво.

– Вам известна компания под названием «Сомакс»?

– Я слишком стар, – еще сильнее нахмурился его собеседник, – и слаб,