Читать книгу - "Пуля с Кавказа - Николай Свечин"

Генерал-майор Енгалычев сидел за столом и бранился. Перед ним лежала расшифрованная телеграмма, присланная бароном Таубе из Гуниба. Телеграмма гласила: «Лемтюжников повсюду нас опережает. Явно утечка из Петербурга. Две засады за два дня. Проводники оказались изменниками и убиты. Главный предатель не разоблачён. Лыков ранен, но остаётся в кадре отряда. Идём на гору Эдрас. Ищите сообщника Иблиса в столице».

– Да… – выдохся, наконец, генерал. – Видно, ему там жарко…

Делопроизводитель ВУК штабс-капитан Сенаторов согласился:

– Ещё бы! Дикие горы, абреки. И шпион изнутри. Только и жди выстрела в спину.

– Отставить жалеть подполковника, – приказал Енгалычев. – Виктора голой рукой не возьмёшь. Начнём лучше выполнять его указания. Если Лемтюжников действительно так хорошо подготовился к встрече, значит, у него были и время, и нужные сведения. Тогда барон прав: Иблис знал о его миссии заранее. Возможно, он знает и другое: что все офицеры отряда находятся под подозрением. И не случайно назначены в экспедицию… В этом случае резидент обязан сделать так, чтобы его агент оставался вне подозрений, а заместо него изменником был выставлен невиновный. Так?

– Весьма вероятно, ваше превосходительство. Прикажете подготовить телеграмму подполковнику в таком духе?

– А то он сам этого не понимает! Нет, наша задача найти сообщника Иблиса здесь. Принеси мне срочно список тех, кто готовил экспедицию. Управление генерал-квартирмейстера, Азиатское делопроизводство, управление личного состава – всех. И себя не забудь вписать!

Через час Сенаторов принёс список из шестнадцати фамилий. Генерал глянул в него и хмыкнул: первым номером в списке шёл он сам.

– Молодец. А теперь пометь, кто из них ранее служил на Кавказе или воевал с турками на Балканах.

– Несвицкий, Гильдебрандт, Петров-третий, Редигер, Панюхин.

– Хм… Люди-то всё приличные… А кто участвовал в оперативной работе против англичан?

– Артлебен, я и Самохвалов.

Генерал-майор встал, минут пять молча ходил по комнате, потом спросил:

– А писаря? Почему их нет в списке?

– Виноват, ваше превосходительство. Дайте мне ещё четверть часа.

– Приходи через час с расширенным списком, и прихвати с собой поручика Артлебена. Больше пока никому ни слова!

Втроём они просидели в неприметном особняке в Мытнинском переулке до вечера. С разрешения Обручева Енгалычев даже пропустил заседание Военного совета. К концу дня разведчики остановились на двух фамилиях. Штабс-капитан Панюхин из Азиатского делопроизводства в последнюю войну десять месяцев пробыл в плену у турок. Чёрт его знает! могли и завербовать… А сверхсрочнослужащий унтер-офицер Ерёменко из управления личного состава готовил справки по участникам отряда Таубе. В том числе и по всем трём офицерам, находившимся в подозрении. В восемьдесят втором году Ерёменко состоял писарем при канцелярии русского военного агента в Лондоне. Ни в чём предосудительном замечен не был, но – Лондон!

– Ищите деньги, господа, – сказал Енгалычев. – Большие, не поддающиея объяснению суммы. Или дома с земельными участками. Паи в фабриках. Жёны, братья – проверить всю родню!

На следующее утро у Панюхина в отсутствии хозяина был проведён обыск. Пока люди из роты охраны Военного министерства отвлекали дворника и швейцара, поручик Артлебен обшарил все три занимаемые штабс-капитаном комнаты. И в стельках запасных сапог обнаружил талоны к ассигновкам! Оказалось, что у скромного штабса на депозите в Русско-Азиатском для внешней торговли банке лежит 39 000 рублей. Жалование за пятнадцать лет!

Енгалычев почувствовал вкус добычи. Но сначала нужно было выяснить происхождение денег. Поразмыслив, генерал-майор отправился в Департамент полиции.

Благово, как увидел своего друга детства, сразу сел и вцепился обеими руками в столешницу.

– Что с ним?

– Успокойся. Лёгкое ранение. Лыков даже не вышел из строя; продолжает выполнять свои обязанности.

– Уф… Вот стервец; в телеграмме о ранении ни слова. А ты не врёшь?

– Лампасами клянусь – пустяк. Твоему геркулесу что комариный укус.

– Смотри у меня! Твоя была авантюра!

Енгалычев отмахнулся:

– Ерунда! Тут такие дела, что не до твоих капризов. Похоже, что в Военном министерстве шпион.

Благово осёкся:

– И он донёс об экспедиции старику в жёлтой чалме? Значит, Лыков в большой опасности.

– Дался тебе твой Лыков! – рявкнул Енгалычев. – Только о нём и слышу. Тут наша оборонная способность в большой опасности!

Два генерала – статский и военный – несколько секунд смотрели друг на друга, с трудом удерживаясь от резкостей. Благово уступил первым.

– Ладно. Рассказывай, зачем пришёл.

– У штабс-капитана Панюхина из Военного министерства обнаружилось в банке сорок тысяч.

– Записаны на его имя?

– Да.

– Тогда это не твой. Возможно, мой, но не твой. Не могут быть шпионы такими глупыми.

– Шпионы, Паша, разные бывают. Надо бы проверить.

– Хочешь, чтобы я разнюхал через сыскное?

– Да. Мне они ответят, только если я принесу запрос от министра на градоначальника. И очень неспешно. А тебе скажут всё сразу же, за рюмкой чаю.

– Мне взять Панюхина в оперативную разработку?

– Был бы весьма обязан. Образ жизни, знакомства, женщины, слабости, общение с иностранными подданными. Особенно с турками и англичанами.

– Англичанами? – удивился Благово.

– Имеется и такое подозрение.

– Для включения в разработку офицера Военного министерства понадобится письменное согласие вашего министра.