Читать книгу - "Полное каре - Чингиз Абдуллаев"

Он повернул, чтобы пройти к своему отелю. И едва нестолкнулся с Маргот Херцберг, которая как раз выходила из казино. Оназаинтересованно взглянула на Дронго.

– Кажется, мы встречались? – улыбнулась она.

– Вчера, во время торжественного приема, – напомнил Дронго,– ваш супруг готовился к «Большой игре».

– Вы тоже играете?

– Нет. Я только почетный гость, в самой игре я не участвую.

– Почему?

– Я не член клуба.

– Тогда как же вы оказались почетным гостем?

– Меня пригласила графиня Меранже.

– Теперь я все вспомнила. Она была рядом с вами. Это русскаяжена графа Меранже. Она вам нравится?

– Я знаю ее уже много лет, с тех пор когда она была ещеподростком.

– Это мешает вам с ней спать? – бесцеремонно спросилагоспожа Херцберг.

Он даже смутился от столь прямого и неделикатного вопроса.

– У нас с ней только дружеские отношения, – пробормотал он.

– А я полагала, что вы —«друг семьи». Такой третий нелишний, который часто бывает во французских семьях. У жены должен быть свойдруг, у мужа – своя молодая подруга. Это стимулирует, вы не находите?

– Не нахожу. Возможно, я чересчур старомоден.

– Сколько вам лет?

– Уже далеко за сорок.

– Пора становиться современнее, – сказала она, глядя ему вглаза. Интересно, сколько раз она делала себе пластические операции, веселоподумал он. Кажется, именно к ней относится тот самый анекдот, когда женщина вочередной раз просит косметолога подтянуть ей кожу. Возмущенный врач вручаетженщине зеркало и спрашивает, видит ли она ямочку на подбородке. Да, убежденноотвечает дама. Это ваш пупок, заявляет врач. Этот забавный анекдот полностью относитсяк Маргот Херцберг. Он вообще не понимал все эти пластические ухищрения, даже уочень дорогих хирургов. Некоторые дамы, попадая под нож, неузнаваемо менялись,просто превращаясь в какие-то мумии. Сколько красивых женщин становилиськуклами с идиотским выражением стянутых глаз, сколько из них уже не могли ниразговаривать, ни смеяться, ни быть прежними. За много лет он видел нормальнуюпластику только у считаного количества женщин. Остальные выглядели просточудовищно.

– Очевидно, я еще слишком молод, чтобы становитьсясовременнее, – уже немного по-хамски заметил Дронго.

– Уже нет, – безжалостно парировала она, – пора подумать орадостях земных. Если хотите, вы можете взять свою подругу и прийти к нам.

– Какую подругу?

– Нам все равно. Моему мужу нравятся обе женщины, с которымивы проводите время. Либо графиню Меранже, либо госпожу Луганову-Филали. Мымогли бы чудно провести время вчетвером.

Дронго чуть улыбнулся, – кажется, Эдгар сообщил, что ее мужпочетный член клуба свингеров. Только свингеры не ходят в клуб в одиночку. Вэтих клубах, которые почему-то называются свингерскими, а не свинскими, мужья ижены меняются друг с другом. Ваша жена уходит к другому мужчине, а его супругаприходит к вам. Иногда они забавляются отдельно друг от друга, иногда вместе.Он даже испугался этой мысли. С одной стороны, все говорят, что муж Маргот ужедавно не способен ни на какие подвиги, но очевидно, вот такая «низменная»любовь его как-то тонизирует. Значит, он – Дронго – должен привести молодуюженщину и отдать ее этому старику, а его супруга будет с ним. При одной этоймысли можно стать импотентом на всю оставшуюся жизнь. Лидия права. Лучше бытьигроком.

– Боюсь, что подобные забавы не для меня, – извинилсяДронго, – я южанин, у меня совсем другой менталитет.

– Какой менталитет? – снисходительно захихикала Маргот. – Явидела вчера, как вы несли на руках госпожу Луганову-Филали. Очевидно, это непротиворечило вашему менталитету?

У Дронго было такое ощущение, что вчера никто не спал и всевидели, как он тащил в номер несчастную женщину. Почему несчастную? Несчастныйон, что так глупо подставился. Нужно было оставить Лидию в своем номере, но онпросто побоялся. Могла позвонить Джил, которая знала, в каком отеле оностановился, а Лидия в этот момент могла что-то сказать. Рассказывать Джил отом, как напилась его гостья и почему она оставалась в его номере, было быделом неблагодарным и пошлым. А лгать ему не хотелось. И оставлять у себя вномере Лидию он тоже не хотел. Поэтому провел ее через площадь в однихколготках, а потом отнес в номер.

– Вы абсолютно правы, – согласился Дронго, – вчера я немногонарушил собственные правила. Но теперь я отправлюсь в мечеть, где будузамаливать свои грехи.

– В какую мечеть? – недоверчиво спросила Маргот. – Вы развемусульманин?

– Конечно. А вы думали кто?

– Я считала вас итальянцем. Я слышала, как вы говорилипо-итальянски.

Это когда звонила Джил. Иногда они переходили наитальянский, чтобы ей было приятно. Интересно, что Маргот даже сумела подслушатьих беседу. Как он не заметил эту ведьму? В следующий раз будет осторожнее.

– Нет, вы ошиблись. Я не итальянец.

– Вы шутите. У вас внешность итальянца.

– Какие шутки, госпожа Херцберг. Разве можно шутить такимивещами, предавая свою веру?

– Вы надо мной издеваетесь, – убежденно сказала она, – незнаю, какая у вас вера, но человек, который несет на руках женщину в пять часовутра, чтобы остаться у нее в номере, должен быть немного безбожником. Я в этомубеждена. До свидания, господин Дронго. Жаль, что вы не приняли моегопредложения.

– Я над ним обязательно подумаю, – пообещал он.

– Чтоб ты сдохла! – пожелал он женщине, когда она отошла отнего. Только этого еще ему не хватало.

Он остановился. Надо спокойно поразмышлять. Вчера госпожаХерцберг ушла не одна. Многие видели, как ее провожал молодой Антонио Ковелли.Интересно, заплатила она ему деньги или нет? Но, кажется, пришло времяпобеседовать с этим смазливым молодым человеком, так похожим на молодого АленаДелона. В конце концов, нужно все узнать и про Шульмана, и про возможноговторого «счетчика». Другого выхода у Дронго просто нет. Ведь речь идет о егочудесном спасении. Значит, он должен действовать хотя бы для того, чтобы спастисвою жизнь. Дронго повернулся и направился в отель «Де Пари».