Читать книгу - "Седьмая Линия. Летом в Париже теплее - Анастасия Валеева"

Яна решилась быстренько пройтись по бутикам. В «Николи» она приобрела великолепную блузку сливового цвета, а в «Карло Пазолини» — пару шикарных сиреневых полусапожек. Вернувшись домой, она покормила Джемму и, приняв ванну, позвонила в адвокатскую контору «Щит». Трубку сняла секретарша. У нее был приятный вибрирующий голос и заученно любезная манера общения.

— По какому вопросу? — вежливо осведомилась она, выслушав Яну.

Яна сказала, что она знакомая одной клиентки Льва Николаевича Гущина и что у нее к нему срочное дело.

— Соединяю, — деловито сказала секретарша, и Яна услышала богатый оттенками, несколько слащаваый баритон.

— Слушаю вас, — в этой реплики, вернее, в тоне, которым ее произнес Гущин, присутствовала некая снисходительная усталость.

Яна повторила все, что сказала секретарше, вкладывая в свой голос максимум вкрадчивой переливчатости и томности.

— Подруга Вероники Шкавронской? — с оттенком снобистского высокомерного недоверия переспросил Гущин. — И что же вы хотите?

— Это не телефонный разговор, — перешла Яна на подчеркнуто официальный тон. — Мы можем встретиться?

— Сейчас я занят, — со вздохом — мол, полно клиентов, жаждущих услышать от меня слово поддержки — ответил Гущин. — Давайте завтра.

— Утром?

— Нет, утром я тоже занят, милочка, — позволил себе откровенно покровительственную интонацию Гущин. — Лучше часиков в пять. Только предварительно обязательно позвоните мне.

— Хорошо.

Повесив трубку, Яна почувствовала одновременно облегчение и разочарование. Облегчение — потому что Гущин все-таки согласился ее принять, а разочарование — оттого, что это произойдет только завтра. Она закурила, потом снова сняла трубку.

— Старшего лейтенанта Руденко, — попросила она.

В трубке повисла жужжащая вата. Потом ее разорвал звучный голос Три Семерки.

— Сеня, это я, — еле сдерживая улыбку сказала Яна.

— Понял, — быстро проговорил Три Семерки, — у нас тут планерка импровизированная получилась… Так что быстрее выкладывай.

— Какие ты слова сложные знаешь, — усмехнулась Яна.

— Завтра после пяти мне понадобится твоя помощь.

— Что такое? Во что ты еще встряла? — озабоченно спросил Руденко.

— Ничего особенного. Все будет мирно, обещаю тебе. Так могу я на тебя рассчитывать?

— Я должен знать! — взвился нетерпеливый Руденко.

— Тебе нужно будет подъехать ко мне, а остальное пусть останется пока тайной — тем приятнее будет сюрприз. Никакой перестрелки, просто дружеское общение за чашкой кофе, — загадочно улыбнулась Яна.

Три Семерки словно увидел эту хитрую, намекающую и ускользающую улыбку, потому что его раздражение достигло наивысшей точки. Он, ничего конкретно не обещая, сказал, что постарается, и предупредил: «Hе вздумай рисковать!» Яна уверила его, что прямой опасности ни для кого нет, а выгода будет огромная.

Спать Яна легла рано. А среди ночи проснулась. Ее терзала какая-то непонятная тревога. Джемма подняла морду и сочувственно посмотрела на хозяйку. Поняв, что в ближайшие час-два не заснет, Яна сварила себе кофе и устроилась с чашкой в кресле. Или это думы о судьбе Вероники и вся эта история не дают ей отдыха?

«Воскрешение» Вячеслава Горбушкина придало ситуации новый ракурс. Оно ничего не проясняло, но что-то сдвигало в Янином понимании сложившихся обстоятельств. Невиновность Вероники не вызывала в Яне сомнения, а теперь появление на сцене Горбушкина как-то задвинуло в тень и фигуру Захарыча. Означает ли это, что он приложил руку к убийству своего компаньона? Нужно навести справки о порядке и условиях владения акциями предприятия. Если, допустим, имущество было поделено между ними троими с учетом того, что в случае смерти одного из них имущество переходит к родственникам покойного, а если таковых нет, то — к другому компаньону, то тогда вполне вероятно, что Захарыч или Горбушкин заняты устранением конкурентов, в которых превратились бывшие единомышленники и союзники по бизнесу.