Читать книгу - "Полупарюр - Галина Павлова"

На улице к вечеру сильно похолодало, зато воздух стал сухим и прозрачным. Я поежилась в своей легкой куртке. А может, тепло и влажно – это не так уже и плохо?

– Замерзла?

– А ты?

Игорь расправил свою косую сажень в плечах и сделал вид, что ему все нипочем. Но руки его покраснели, и было заметно, что он пытается сдержать мелкую дрожь.

– Ну, что там у тебя припрятано в кармане?

– Ты заметил?

– Да ты оттуда руку не вынимаешь весь день.

Я улыбнулась его наблюдательности и вынула записку. В ней было написано совсем немного. «Пятн. 18.30 у П.». Мы с Игорем переглянулись.

– Что это за пляшущие человечки? – прозвучал откуда-то сбоку бодрый голос Дениса. Он, как всегда внезапно материализовался прямо у нас за спиной. Я вздрогнула и посмотрела на его жизнерадостное лицо. В нем тоже не было ни малейшего намека на наш скандальный разрыв. Неужели мне приснился весь вчерашний вечер? Во всяком случае, без сомнения, Денис тоже не желал уходить из моей жизни. Он смотрел на меня своими насмешливыми глазами, но к моему удивлению никакого трепета это во мне не вызывало. Я не чувствовала также обиды и горечи. Его очарование больше не действовало на меня. Меня внезапно одолел приступ смеха. Я смотрела на моих незадачливых возлюбленных и хохотала, как сумасшедшая. Мои спутники сначала удивленно смотрели на меня, а потом тоже расхохотались. Жизнь, все-таки, удивительная вещь. А если так, то зачем ее начинать заново?

– Ладно, – сказала я успокоившись. – Вернемся к нашим баранам. Мы двинулись в сторону общежития уже втроем. – Думаю, что это время встречи.

– Кого с кем? – удивился Денис. И мне пришлось повторить рассказ о своих нынешних подвигах на бис.

– Так ты думаешь, что это дата свидания Карпова с покупателем?

– Я не уверена, но думаю, что мы легко можем это проверить.

– А ты права. Сегодня пятница. Сейчас пять часов вечера. Только где? Что такое П…?

Я посмотрела на Игоря и улыбнулась.

– Игорь, ты не собирался сегодня к Элле в больницу?

– Точно! Я думаю, что после того, как ее напарник так с ней поступил, она не откажется ему немного насолить.

– А если ее ограбил не напарник?

– Тогда свидание не состоится. Но мы сможем посмотреть на покупателя.

Денис был прав. Игорь попросил меня зайти в общежитие и взять некоторые из Эллочкиных вещей, которые медсестра посоветовала принести в больницу.

– И поторопись. У нас всего час. А это место П. может находиться в другом конце города.

Я и сама это понимала, поэтому не стала огрызаться. Кроме того, от холода меня била дрожь, и очень хотелось надеть под куртку свитер.

Влетев в свою комнату, я быстро переоделась и начала торопливо собирать Эллочкины вещи.

– Эй! Ты чего роешься в моих вещах? – вдруг остановил меня женский голос. Я посмотрела в сторону Эллочкиной кровати и опешила. На постели лежала сама Элла с перевязанной, как у раненого солдата головой.

– Ты? А что ты тут делаешь?

– Я здесь живу.

– Тебя выписали?

– Как видишь.

По всей вероятности Игорь преувеличил степень повреждений, которые нашли у Эллы в больнице.

– А меня Игорь попросил собрать твои вещи. Мы хотели навестить тебя в больнице.

– Какая забота! С чего бы это?

– Наверное, из чувства долга.

– Это ты об Игоре. А ты? Только не говори, что из сострадания. Для этого я слишком сильно тебя тогда ударила по голове.

– Не буду. Мотив вполне прагматический. Мне хочется знать, что это за встреча у вас сегодня в шесть тридцать у П.

– Не догадываешься?

– Приблизительно. Только не знаю, где это у П.

– Почему ты думаешь, что я захочу тебе это рассказать.

– Я думала, тебе будет приятно немного испортить игру твоему партнеру.

– Ты права. Он слишком перестарался, когда выдирал у меня из рук сумочку, – она потрогала рукой перебинтованный затылок. – С вами он работал аккуратнее.

– Сделка состоится у Пулавского, на выставке.

– А почему у Пулавского?

– Там было бы удобнее всего. Закрыли бы выставку. И никаких свидетелей.

– Так твой партнер не Крапов?

Элла засмеялась, но тут же схватилась за голову и застонала.

– Этот параграф ходячий? Ты шутишь? Пулавский с самого начала все спланировал. Только немного ошибся, спутал меня с тобой. Начал мне плести всякую ерунду о каких-то легендах, наследстве. Да я сразу все поняла. Я ведь книгу читала, а после и фото у Янки выпросила. Пришлось брать меня в компаньоны. Но, как видишь, все равно он меня переиграл. Вы там осторожнее. Не верьте ни одному его слову. Потом расскажете, как все прошло. А я посплю. Сильно голова болит.

Она откинулась на подушку. Вид у нее, действительно, был не самый здоровый. Во всяком случае, цвет лица не намного отличался от цвета белой подушки, под глазами синяки, а губы пересохли. Но у меня к ней был еще один вопрос.

– Кстати о чужих вещах. Где мой мобильный?

– У тебя в столе. Воды дай?

Стакан кипяченой воды тут же оказался на ее тумбочке. Она глазами поблагодарила меня, я достала из своего письменного стола мобильник и заторопилась к ожидавшим меня на улице мужчинам.

Они стояли около общежития закоченевшие и злые. Наверное, общение друг с другом не очень их согревало.

– Ты чего там возишься? Уже пять тридцать! – набросился на меня Игорь – Нам еще в больницу ехать!

– В больницу не надо. У П. – это у Пулавского на выставке.

– Откуда ты знаешь? – удивился Денис.

– Ваша умирающая уже в нашей комнате в общежитии. Все мне рассказала. Поехали, по дороге сообщу подробности.

Все то время, пока мы добирались до выставки, мои друзья бурно восхищались, как ловко нас Пулавский обвел вокруг пальца. Никто из нас никогда не думал, что таинственный напарник Эллы может оказаться Иваном Эдуардовичем. Хотя, если бы кто-нибудь задумался над событиями в их логической последовательности, заметил бы, что повсюду, где что-либо происходило, волшебным образом появлялся наш бывший экскурсовод. Конечно, теперь ко всему, что он нам говорил, можно было относиться с сомнением. И сказки о высоких и худых мужчинах, о таинственных соперниках с пистолетами – все это было из области его богатой фантазии. Правда была проста: Пулавский нашел в нашем лице дураков, которые сделали для него всю работу. И эта правда нам очень не нравилась. Поэтому направились к выставке в горячей решимости отнять у него эти безделушки и расстроить сделку. В конце концов, это для его же блага. Останется беден, но жив.