Читать книгу - "Чревовещатель - Ксавье Монтепен"

Вдруг Жорж вздрогнул — у него мелькнула беспокойная мысль. Он вспомнил, что капельдинер, сунувший ему в руку записку, шепнул еще: «Если вы лейтенант Жорж Прадель, то это вам!» Жорж смял и положил в карман эту записку. Он ее вынул теперь, разгладил и перечел опять. Написана она была крупным и неаккуратным почерком, вовсе не указывавшим на светского человека.

«Кто же писал это? — спросил себя Жорж. — Кто мог узнать меня в зале, где я не знаю никого? Кому известно о моей любви к Леониде?» Он не мог найти ответа ни на один из этих вопросов. Озабоченный, он вышел из фойе и направился к оркестру.

– Месье, без сомнения, идет на свое место? — спросил его капельдинер.

– Нет. Я хотел бы спросить вас, кто вручил вам записку, которую вы мне передали?

И Жорж сунул ему пятифранковую монету. Но капельдинер отказался принять ее.

– Я украл бы ваши деньги, месье, — сказал он. — Я знаю лишь то, что это был молодой человек с русой бородой. Больше я ничего не могу сообщить, а это не стоит и су.

Ответ капельдинера не объяснил ничего. «Тут скрывается какая-то западня, — подумал Жорж. — Метцер, этот ужас всех влюбленных, способен на все! Тем не менее никому не известно о моем приезде в Париж. Метцеру также не известно. Да и кто мог знать о том, что я буду в театре, если я сам не думал об этом до тех пор, пока не прочел афишу? И что за молодой человек с русой бородой? Искать его бесполезно. Но, как бы то ни было, я пойду до конца. Счастливый случай дал мне в руки конец нити, которую я считал совсем порванной. Я готов рискнуть всем на свете, только бы сблизиться с Леонидой!»

Он вышел из театра, направился к ряду экипажей, стоявших в ожидании окончания спектакля, и выбрал один из них.

– Вот сто су, — сказал он кучеру. — Нужно будет следовать за одним экипажем. Если вы не потеряете его из виду, я удвою цену.

– Понимаю, сударь. Хорошенькая женщина, не правда ли? Это мне по сердцу! У меня отличная лошадка, на которую можно положиться. Я встану у ресторана, и вы покажете мне экипаж.

– Вы поедете за ним шагах в двадцати, — приказал Жорж, — когда экипаж остановится, вы обгоните его и в свою очередь остановитесь, но не слишком близко, чтобы не возбудить подозрений, и не слишком далеко, чтобы я мог рассмотреть лица тех, кто из него выйдет.

– Слушаюсь, сударь!

Все было улажено. Жорж вернулся в театр. Поднимаясь по ступеням крыльца, он расстегнул мундир, чтобы взглянуть на карманные часы, и машинально сунул руку в боковой карман, где должен был лежать портсигар, о котором он совсем забыл. Карман, как мы знаем, был пуст. Жорж едва сдержал готовый вырваться крик удивления и досады. В портсигаре было, кроме писем господина Домера, две тысячи восемьсот франков банковскими билетами.

– Что за непростительная неловкость! — пробормотал Жорж. — И как я мог с сигарой потерять его, приняв столько предосторожностей?

Внезапно он вспомнил о том молодом человеке, который, сильно толкнув его, ухватился за него, чтобы удержаться на ногах. «О! Я не потерял его — меня обокрали! Это был не близорукий, а карманник! Как это не пришло мне в голову тогда, когда мошенник был у меня в руках?»

Жорж Прадель не придавал никакой особой важности исчезновению писем дяди. Он даже и не вспомнил, что в них упоминалось о крупной сумме денег. Только потеря двух тысяч восьмисот франков могла озаботить его, хотя, учитывая то состояние духа, в котором он находился, очень ненадолго.

«Что за важность! — подумал он, наконец. — У меня есть еще десять с лишним луидоров».

И Жорж решил забыть об этом злополучном приключении, не подозревая о том, какие последствия оно могло иметь. Он вошел в зрительную залу и, так как спектакль приближался к концу, остановился в нескольких шагах от ложи номер 16. Тут-то его и увидели Паскуаль и Ракен, которые, обманувшись внешним спокойствием Жоржа, предположили, что он еще не подозревает о краже.

Когда опустился занавес, двери ложи отворились — дамы, видимо, спешили выйти, чтобы не попасть в толчею. Густая вуаль закрывала прелестное лицо госпожи Метцер. Но через кружево она увидела Жоржа Праделя. Уверенность, что он последует за ней, волновала ее и бросала в дрожь. У подъезда обе дамы сели в ожидавший их экипаж. Жорж запрыгнул в свой и указал кучеру, за кем нужно ехать. Карета с дамами тронулась, следом за ней и Жорж. А за ними отправился третий экипаж. В нем, развалившись, сидел господин с черными усами, в серой шляпе и с громадной сигарой в зубах. Такой облик принял уже знакомый нам Ракен. Верный своему уговору с Паскуалем, он так же не хотел упустить из виду Жоржа Праделя, как последний не хотел потерять госпожу Метцер. По дороге Ракен ворчал себе под нос:

– Паскуалю иной раз приходят в голову самые причудливые мысли. Устроить дело так, чтобы лейтенант в течение целых сорока восьми часов был где-то, но не мог сказать: «Я был там», а кроме того, не мог доказать этого! Неплохо придумано, ей-богу! Но как это устроить, черт возьми? С меня довольно и того, что я должен помешать ему уехать из Парижа, если завтра ему придет охота прокатиться по железной дороге! О, если бы сегодня ночью вернулся в Париж Даниель Метцер! Но, к несчастью, он не вернется!

Все это время три экипажа катились друг за другом на неизменном расстоянии. Поговорим о том, который был во главе процессии. Этот экипаж ехал по освещенным, шумным бульварам, на которых толпилось множество людей, словно было два часа дня. Он пересек площадь Согласия, обогнул Дворец промышленности и направился по улице, которая вела к Трокадеро. Наконец он остановился в Пасси, около хорошенького домика. Станция железной дороги находилась в пятидесяти метрах от него. Целая толпа прибывших в Париж буржуа с семействами сходили с поезда, другие спешили на станцию. Множество народа толпилось у соседнего, еще открытого кафе.

«Беда, если она живет тут! — думал Жорж, посматривая на домик. — Как сказать ей что-либо в такой толпе? Невозможно».