Читать книгу - "Украденные мгновения - Мишель Мартин"

— Слишком поздно. Я в этом списке занимаю почетное место. Отец никогда не вычеркнет из него мое имя.

— Не льсти себе. Я сама поговорю с твоим отцом, успокою его, а затем предложу агентству взяться за расследование громкого скандала. Я думаю, он не откажется.

— Может, и так, — задумчиво пробормотал Дункан.

Бойд ему не понравился с самой первой их встречи. Сейчас он был рад, что избавился от необходимости везти Харли в «Ритц» сегодня ночью. Но Харли обязательно должна встретиться с Лангом-старшим, чтобы тот собственными глазами ее увидел и понял, что Дункан справился с этим расследованием. Дункан не питал больших надежд на то, что работа по охране бриллиантов Жискара поможет его карьере в агентстве. Поэтому он решил, что этим делом пусть занимается его брат, раз уж он за него взялся. Более привлекательным ему казалось предложение Харли. Она его нанимает, а он, работая в поте лица, проверит свои подозрения в отношении Бойда Монро и заодно докажет родителям, какой он хороший.

Дункан перевел взгляд на Харли, с нетерпением ожидавшую его решения. Глядя на нее, он подумал, что дело, похоже, верное, а ему, если повезет, удастся одним выстрелом убить двух зайцев. Такой вариант ему понравился, и он улыбнулся.

— Бойд — глупец. Он тебя недооценил и за это горько поплатится, — со смехом сказал Дункан, а затем уже серьезным тоном продолжил: — Давай договоримся так: к Бойду мы не поедем, поскольку теперь ты становишься моей клиенткой, но ты должна встретиться с моим отцом и убедить его взяться за это дело. Ты продолжаешь наслаждаться своим отпуском, а я веду расследование.

— Договорились! — обрадовалась Харли.

— Но при одном условии.

— Каком? — насторожилась она.

— Ты должна встретиться с моим отцом сегодня. Боюсь, что к утру он так разбушуется, что его уже ничем не успокоишь, он просто не захочет с нами говорить. Кроме того, не стоит его держать в неведении.

— Дункан, ты заботливый сын.

— Я мечтаю, чтобы он еще при жизни успел изменить свое отношение ко мне.

Дункан предупредил Харли о том, что ее ожидает во время визита к его родителям. Колби и Элиза Ланг жили в пятиэтажном доме, построенном в неоклассическом стиле. Он располагался на 64-й Восточной улице между Пятой и Мэдисон-авеню. Все здания вверх и вниз по улице, казалось, излучали довольство и благополучие, демонстрируя богатство и исключительность хозяев. Харли почувствовала себя бродягой, нарушающей границы частного владения. Дом Лангов из красного кирпича с отделкой из белого известняка, необычайно ухоженный, не показался ей приветливым. А длинное, треугольное лицо дворецкого, открывшего широкую парадную дверь дома, просто отталкивало своей холодностью. Дворецкий смерил их взглядом и отступила на шаг в огромный холл с высокими колоннами и мраморным полом.

— Надеюсь, Джонсон, мы не помешали очередному из скучнейших маминых парадных обедов, — проговорил Дункан с неожиданной веселостью.

— Сегодня среда, мистер Дункан, — произнес дворецкий с английским акцентом, — и соблаговолите припомнить, что вечера по средам отведены для светских мероприятий.

— Да, да. Скажи, родители в гостиной?

— Мистер и миссис Ланг в библиотеке, — поправил Джонсон, — я только что подал им коньяк.

— Э, Харли, да мы в самый раз, — сказал Дункан и, взяв Харли за руку, потянул к широкой мраморной лестнице. — Последний глоток коньяка предшествует пожеланиям спокойной ночи. Джонсон, будь ангелом, присмотри за этим, — и он протянул чехол с гитарой Харли. — О нашем приходе не надо докладывать, — кинул он, обернувшись назад, к дрожавшему от возмущения дворецкому. — Мы возьмем эту почетную обязанность на себя. Обойдемся без лифта, — сообщил он Харли, — дабы ты могла в полной мере насладиться домом предков.

— Хм, спасибо, — пробормотала Харли.

— На первом этаже находятся бильярдная и бар, — сообщил Дункан, мастерски подражая гидам, ведущим экскурсии по домам знаменитостей, как только они начали подниматься по ступенькам лестницы. — Столовые — одна для семьи, а другая для приемов, а также художественная студия располагаются на втором этаже. Библиотека и хозяйская спальня, как и подобает, на третьем. Комната Брэндона и моя бывшая находятся на четвертом, а на пятом — комнаты прислуги.

— Как? Неужели здесь нет бассейна?

Дункан ухмыльнулся.

— Это больше подходит нуворишам, нежели консервативным Лангам.

Стены по обеим сторонам лестницы были увешаны подлинниками Ватто, Буше и Фрагонара. Холл третьего этажа был горделиво украшен Рубенсом и двумя прелестными статуэтками Челлини, возвышающимися на подставках из слоновой кости.

— Твои родители любят старых мастеров, — проговорила, оглядываясь по сторонам, Харли, мысленно возблагодарившая Бойда, заставившего ее изучать историю искусств.

— Они любят все, что создает им репутацию людей «старых денег». Дед сколотил семейное состояние на бутлегерстве во времена сухого закона. Занятие сыскным и охранным делом стало как бы естественным продолжением дедовского бизнеса, но отец предпочитает об этом не вспоминать. Ну вот, мы и пришли, — сообщил Дункан, останавливаясь перед массивными деревянными дверями. — Возьми себя в руки и помни, что преимущественно это была твоя идея, и не обвиняй меня потом в своих ночных кошмарах.

Пальцы Харли скользнули к висящему на шее золотому кулону. Да уж, от этого мужчины поддержки ей не дождаться.

Дункан распахнул двери и провел ее в библиотеку, мягкое освещение которой гармонировало с драпировкой стен, выдержанной в белых и бледно-розовых тонах. На стенах висели полотна мастеров середины и конца XIX века. Дубовый паркетный пол и мебель из красного дерева, на вид мрачная и тяжеловесная, усиливали впечатление солидности и консерватизма. Мужчина и женщина, расположившиеся друг напротив друга в одинаковых креслах из розовой парчи, были одеты так, словно собирались на великосветский прием.

Харли, в ее коротенькой красной майке, вдруг пришло в голову, как ужасно должны выглядеть они с Дунканом.

— Привет, мам; привет, пап, — воскликнул Дункан, безжалостно выпихивая ее на середину комнаты. — Рад, что нам удалось застать вас.

Колби Ланг оторвал взгляд от книги, и по мере того, как он разглядывал своего младшего сына, одетого в нелепую рубашку леопардовой расцветки, его голубые глаза сужались одновременно от ярости и брезгливости. Он поднялся из кресла и ткнул в сына пальцем.

— Ты! — взревел он громовым голосом. — Жалкий лентяй, бессовестный лгун! Только мольбы и заступничество твоей матери удерживают меня от желания вышвырнуть тебя из моей компании навсегда.

— У матери всегда было мягкое сердце, — произнес Дункан с саркастической усмешкой.

Харли усомнилась в этом. Ей не удавалось обнаружить никаких следов мягкосердечия в тонкой темноволосой женщине, одетой в длинное серебристое платье от одного из известных модельеров.