Читать книгу - "Тайна жертвенных ягнят - Алексей Макеев"

Когда утром на следующий день я проснулся в своей кровати, Алины на соседней вновь не оказалось. Куда делась девушка, явилось для меня загадкой, которая, впрочем, разрешилась, едва я взглянул на часы. Было около одиннадцати. Ничего себе, поспал! Почти одиннадцать часов! Конечно же, Алина не дождалась моего пробуждения и отправилась на пляж, где среди людей ей наверняка было чуть легче переносить горе утраты тетушки. Долгий сон не пошел мне на пользу, чувствовал я себя разбитым, и виной тому был очередной стресс, случившийся накануне. И организм, защищая психику от перенапряжения, надолго погрузил меня в сон.

Я умылся, побрился, оделся и, прихватив пляжную сумку, спустился вниз. А выходя из отеля, в дверях столкнулся с Адамом. «Давненько я что-то тебя, черта турецкого, не видел», — подумал я с иронией. Глянув друг на друга, как на врагов народа, мы прошли мимо, даже не поздоровавшись.

В ресторане пытаться найти что-нибудь съестное было бесполезно — завтрак уже давно прошел, и посудомойки наверняка помыли кастрюли, поэтому я, не заглядывая в заведение общепита, зашел в магазин, взял напиток и пачку печенья. Чтобы позавтракать, мне хватит. С сумкой через плечо приблизился к бетонному бордюру, отделяющему пляж от набережной. Купание было в разгаре, сверкало солнце, сияло море, в воде бултыхался народ, на суше он же лежал недвижимо на лежаках. Я постоял немного, высматривая Алину. Мои предположения подтвердились, девушка находилась на пляже. Она расположилась под зонтиком, соседний лежак пустовал. Чуть подальше, на удалении нескольких метров друг от друга, лежали Бурмистров и Гуляев. А по центру расположился в полусидячем положении — лежак позволял раскладывать его в виде шезлонга — Замшелов. Его неизменная летняя шапочка в дырочках находилась у него на лице, дополнительно прикрывая от яркого солнечного света.

Я спрыгнул с бетонного возвышения и двинулся по горячему песку к зонтику, под которым устроилась Алина. На ней на этот раз был красный купальник и большие солнцезащитные очки, которые не могли скрыть припухлость, возникшую, видимо, из-за бессонной ночи и слез.

— Привет! — Я бросил на лежак сумку и начал раздеваться.

Алина, очевидно, лежавшая с закрытыми глазами, не заметила, как я подошел, вздрогнула и повернула ко мне голову.

— Здравствуй! — тихо проговорила она, и из-под ее очков по скулам потекли слезы.

— Все, хватит! — произнес я нарочито грубо, чтобы не дать девушке раскваситься. — Надежде ты уже ничем не поможешь, а себя доведешь до нервного срыва.

— Да, да, конечно, — поспешно согласилась Алина и вытерла рукой слезы. — Я постараюсь взять себя в руки.

— Вот и отлично, — ответил я тоном заботливого отца, сбросил снятые шорты и майку на лежак и сел. — Ты чего меня утром не разбудила?

— Ты так крепко спал, что мне стало жалко будить тебя. Тебе ведь тоже приходится нелегко, а тут еще нужно меня успокаивать. О чем вы вчера говорили с Замшеловым, Гуляевым и Бурмистровым?

Вчера я не рассказывал Алине подробности разговора в комнате майора, учитывая ее состояние, да и сегодня решил не говорить о том, что и мы с ней находимся под подозрением, чтобы лишний раз не травмировать девушку.

— Да так, Замшелов оказался ни при чем, его конкретно подставили, так что у нас снова нет подозреваемого.

— Если бы была возможность, я бы прямо сегодня улетела домой, — печальныи тоном призналась Алина, откидывая назад свои шикарные черные волосы.

— Не говори глупости! — отрезал я. — Только представь: нужно ехать в аэропорт, заказывать билеты, наверняка за дополнительную плату, еще неизвестно, будут они или нет, а это лишняя нервотрепка. Зачем она тебе нужна? Осталось-то здесь всего несколько дней, дотерпи уж. Полетишь вместе со всеми, когда выйдет срок тура.

— Да, наверное, ты прав, — согласилась она и шмыгнула носом. — Да и вместе с тобой еще побудем. В твоем обществе мне как-то легче переносить потерю.

— Все будет хорошо, — пообещал я мягко, сдерживая желание прямо сейчас на виду у всего пляжа обнять и поцеловать девушку.

— Ты знаешь, — вдруг сказала Алина, глядя мимо меня, — Замшелов уже не один час лежит в одной и той же позе и не шевелится.

— Что?!

— Сразу после завтрака, примерно в половине девятого, я пришла сюда, он со мной поздоровался, но в компанию набиваться не стал, оно и понятно, после всего случившегося я его видеть не могу. Я прошла под этот зонтик, заняла лежак, а он искупался и лег, прикрыв лицо шляпой. С тех пор я несколько раз смотрела в его сторону, и он еще ни разу не поменял позы.

— О черт! — Я быстро вскочил с лежака. — Ты посиди, Алина, тут, а я сейчас.

Развернувшись, я направился было к Замшелову, но остановился. «Нет, подходить к Валерию одному не стоит. Если Замшелов мертв, запросто могут обвинить в его убийстве меня. Так что лучше запастись свидетелями. Ну а кто на всем турецком побережье может быть лучшим свидетелем или понятым? Конечно же, либо Бурмистров, либо Гуляев». Однако приближаться к майору, помня о его вчерашнем предупреждении не подходить к нему ближе трех метров, не стал. Кто его знает, как он поведет себя, если я нарушу запрет. Вдруг еще с кулаками набросится, так что рисковать не стоит. Я постоял немного, дожидаясь, когда сидевший неподалеку на лежаке Бурмистров обратит на меня внимание, потом махнул ему рукой, подзывая, и указал на лежащего все в той же позе со шляпой на лице Замшелова. Сначала не понявший, что я от него хочу, майор развел руками, но потом догадался, резко встал и направился к лежаку в указанном мною направлении.

Заметил мой жест и Гуляев. Он-то сразу смекнул, что у нас, по-видимому, очередная проблема, подхватился, напялил на голову сомбреро и тоже двинулся к лежаку Замшелова, стараясь не отставать от нас. Так, с трех сторон, мы одновременно подошли к зонтику, под которым расположился Валерий. С тех пор как Замшелов занял лежак, устроившись в теньке, солнце сдвинулось и освещало его лицо, прикрытое шляпой.