Читать книгу - "Семисвечник царя Соломона - Наталья Николаевна Александрова"

– Я тебя послал следить за твоей тезкой, Василисой… и после этого от тебя не было никаких вестей.

– Тезка… Василиса… – При этом имени у Селезневой что-то шевельнулось в мозгу – но и только.

– Где хоть ты ездила?

– Не помню…

В памяти что-то шевельнулось. Какой-то переулок… она еще хотела про него узнать…

Но тогда название этого переулка должно быть в истории поиска браузера!

Василиса достала телефон, открыла историю поиска – и сразу увидела название: Никольский переулок.

И тут же у нее всплыло воспоминание: девушка-гот с огромным доберманом… железная калитка… мрачный питерский двор… черный кот с рваным ухом… подвальная лестница… длинный унылый коридор с неподвижными людьми…

– Они, кажется, даже не дышали…

– Что?! – удивленно переспросил дядя Вася. – Кто не дышал? О ком ты вообще?

И Василиса рассказала шефу все, что смогла вспомнить. Впрочем, вспомнила она много.

– И вот, значит, кто-то меня спросил, не последняя ли я в четвертый кабинет, и больше я ничего не помню…

Придя домой поздно ночью, я поставила на стол свой трофей, свой выигрыш в странную лотерею – ящичек из красивого, благородного полированного дерева.

Ящичек красивый, необычный – и довольно тяжелый.

Внутри него что-то есть…

Это ясно и по весу, и по тому, что, когда его встряхнешь, внутри что-то брякает…

Да, но как этот ящик открыть?

У него нет ни крышки, ни какой-нибудь защелки – только одинаковые гладкие стенки…

Я осмотрела ящик со всех сторон, перевернула его и так и этак – нигде никакой зацепки, никакой щелки…

Ну надо же, я ведь теперь не засну от любопытства! Судя по всему, Арсений с таким трудом пытался добыть эту вещь… я просто обязана узнать, что такое там внутри!

Вдруг дверь моей комнаты приоткрылась, в нее заглянул любопытный нос бабы Шуры.

– Баба Шура, ты чего не спишь? – проговорила я, продолжая разглядывать свой трофей. – Ночь на дворе!

– Что ты бродишь всю ночь одиноко, что ты девушкам спать не даешь… – пропела она очень кстати.

– Вот именно, – согласилась я.

А баба Шура вошла ко мне, уставилась на ящик и пропела на другой мотив:

– Раз дощечка, два дощечка – будет лесенка…

– Какая еще лесенка? – отмахнулась я. – Это еще к чему? Иди уже спать… времени много…

– Спят усталые игрушки, книжки спят…

Нет, иногда ее трудно выносить!

– Вот-вот, правильно мыслишь… – машинально отметила я, хотя это слово к бабе Шуре явно неприменимо.

Но прежде чем уйти, баба Шура ткнула искривленным пальцем в уголок ящика и пропела высоким дребезжащим голосом:

– Наш уголок я убрала цвета-ами!

Пропев эту фразу, она направилась к двери такой походкой, как будто уходит со сцены под звуки аплодисментов.

Круто! Цирк просто!

Я машинально повторила за ней:

– Наш уголок…

И так же машинально нажала пальцем на тот же уголок ящика, куда ткнула баба Шура.

И стенка ящика, только что казавшаяся сплошной, немного подалась в сторону. Я осторожно подцепила дощечку ногтем, сдвинула ее – и ящичек открылся.

Я радостно вскрикнула.

Баба Шура, которая уже почти ушла, тут же вернулась и с любопытством уставилась на мою добычу.

Я и сама с интересом разглядывала ее.

В ящичке находился очень красивый старинный светильник на семь свечей.

Светильник был тяжелый, из бледно-желтого металла…

Неужели золотой?

Да нет, не может быть…

Вообще, подсвечник в наше время – совершенно бесполезная вещь. Он может пригодиться, разве что если вдруг отключат свет, а это бывает очень редко… И вообще, на такой случай я фонарик в доме держу.

Кроме подсвечника в ящичке лежал мешочек из зеленой замши. Я развязала его, заглянула внутрь…

Там было несколько свечей.

Как предусмотрительно! Вот подсвечник, а вот и свечи, чтобы можно было его использовать!

Свечи были интересные, необычные – все разного цвета.

Одна черная, одна красная, одна золотистая, под цвет самого подсвечника, одна – лунно-серебристая.

Еще была светло-голубая, зеленая и густо-фиолетовая.

Ну, по крайней мере, забавно…

Интересно, как их надо расставлять, в каком порядке?

Баба Шура все вертелась рядом, не отводя глаз от подсвечника.

Заметив, что я на нее посмотрела, она пропела дребезжащим козлетоном:

– Но верю я, не все еще пропало, пока не меркнет свет, пока горит свеча…

– Баба Шура, ну иди же ты наконец спать!

Она тут же выдала:

– Спи, моя Светлана, спи, как я спала…

А потом вдруг перешла на прозу и выдала капризным, недовольным голосом:

– Спать… как тут заснешь, когда я есть хочу? Голодная я! Ты мне поесть ничего не оставила! В доме нет ни крошки еды!

Как же! Все я ей оставила – потушила мясо с овощами, только разогреть… но баба Шура такая, сама ни за что не станет разогревать, а лучше поест каких-нибудь чипсов и сухариков… а это все она давно уже съела…

И теперь не угомонится, пока я ее не накормлю!

Ничего не поделаешь. Я вздохнула и отправилась на кухню готовить ей поздний ужин. Собственно, только разогреть нужно и чайник вскипятить. Где-то у меня были спрятаны конфеты – на черный день, так сказать, потому что без конфет бабуля и за стол не сядет.

Я порылась в верхнем отделении кухонного шкафа. Нет, ну да, баба Шура же научилась залезать на табуретку. В прошлый раз едва руки-ноги не переломала… В холодильнике? Да нет, бабка открыла морозилку и, пока меня не было, съела килограмм «Мишек на севере». И вечером в ответ на мои слова про черный день громко прочитала: «Мы победим, и черных дней не будет!»

В конце концов конфеты нашлись в духовке. Вот подходить к плите бабе Шуре категорически запрещалось, и тут она меня слушалась. До поры до времени, конечно, уж я-то знаю свою бабку.

Когда все было готово, я пошла за ней – и в коридоре почувствовала какой-то странный запах…

И заметила, что из моей комнаты выбивается дрожащий мерцающий свет…

Я бросилась в комнату, ведь шустрая старушенция запросто может устроить пожар…

Я вбежала в комнату – и увидела на столе…

Баба Шура вставила свечи в мой трофейный подсвечник и… зажгла их!

Мерцающий многоцветный свет заполнил комнату таинственным, волшебным сиянием…

– Баба Шура, – вскрикнула я, – мы же с тобой договаривались – не играть с огнем! И вообще, где ты взяла спички? Я же их всегда убираю от тебя!

Она посмотрела на меня странным, удивленным взглядом и проговорила каким-то новым голосом:

– Федя, что ты кричишь? Что ты разговариваешь со мной как с ребенком?

Я остановилась на полуслове и рассмотрела ее получше. Вроде бы ничего не изменилось на первый взгляд – тот же жиденький пучок бесцветных волос, заколотый детской розовой заколкой, носик пуговкой, знакомые морщины. Но взгляд под белесыми бровками был совершенно другой – прямой и ясный.

– Баба Шура, – проговорила я потрясенно. – Ты ли это? Что с тобой случилось?

– Со мной? Да ничего. – Она пожала плечами. – Давно себя так хорошо не чувствовала. А что насчет спичек… они тут были, в том же мешочке, где свечи. Очень предусмотрительно!

Я буквально отвесила челюсть. Во-первых, глаза. Ясные, нормальные глаза. Во-вторых, голос. Не детский капризный, а нормальный голос, какой я давно уже не слышала.

В-третьих, исчезли пословицы, поговорки, стихи и песни, которые баба Шура исполняла дребезжащим козлетоном.

Я была потрясена происшедшей с ней неожиданной переменой – но не только ей.

Комната была наполнена волшебным светом разноцветных свечей, а еще ее наполнял удивительный экзотический аромат.

Аромат незнакомых цветов и плодов… аромат удивительного сада… райского сада…

Необычные свечи невольно притягивали мой взгляд.

Я